больше остальных волшебниц Школы. Торжественная обстановка и проникнутые величием разговоры магов иногда казались ей театром, в котором все актеры наслаждаются собственным пафосом.
Приятно было иметь возможность отдохнуть от светящегося воздуха, от исполненных гармонией истин… от длинной ниспадающей одежды, скрывающей выгодные линии ее фигуры. Вспомнить, что женщина – это тоже своего рода магия природы.
Помещение, в котором жила Калана, состояло из трех небольших комнат, отделенных от коридора старомодной деревянной дверью. Врезанная в кристаллический проем, эта дверь не раз вызывала удивление собратьев-магов, но Калана упорно отказывалась заменять ее на волшебную завесу. Такое же настроение – борьба женской практичности и магического величия – царило и в убранстве жилища. Мягкий ковер на полу в одной из комнат, большое настенное зеркало в другой. И высокий платяной шкаф в третьей – вещь, содержимое которой совершенно не нужно магу природы.
Калана, однако, так не считала.
– Ах, Дорлан… – сказала она себе, входя в комнаты, – Прав, как всегда… Превратила себя в какую-то старуху.
Она с видимым отвращением посмотрела на свое отражение в зеркале – серый плащ подметал кристаллический пол, до пят скрывая ноги – и добавила:
– Зачем я только давала эти дурацкие обеты?
Калана прошла в дальнюю комнату – ту самую, где, помимо кровати и книжной полки, стоял платяной шкаф – и одним решительным движением сбросила с себя одежду. Прохладный ночной воздух Звездной Рощи, проникающий сквозь маленькое окно, стал приятно ласкать кожу. Оставшись обнаженной, Калана с наслаждением потянулась всем телом, приподнявшись на цыпочках и сомкнув руки над головой.
«Эй, мудрые сухари, коллеги-волшебники… – с чувством досадливого веселья подумала она. – Наверное, заклинанья застряли бы у вас в головах, увидь вы Калану в таком виде!»
По ее мысленному приказу, магические светильники в комнатах погасли. Теперь только пятно слабого лунного свечения лежало напротив окна. Серебристые лучи еле заметно отсвечивали на теле Каланы.
Она подошла к окну и посмотрела на небо, виднеющееся в просветах между гигантскими ветвями. Россыпи звезд искрились на черном фоне.
– Лучше бы я была свободной смарагдой… или лесной дриадой… или, на худой конец, женой кочевника, – сказала Калана, слегка поежившись.
Со стороны Дома Общего Братства внезапно послышались далекие голоса. Несколько тревожных криков.
Калана прислушалась. Крики повторились. Похоже, много учеников вышли из дома в Рощу. Это не было запрещено правилами, но прогулки в это время суток все же были делом довольно странным.
– Хм… Может, что-то случилось?…
Как только Калана произнесла эти слова, какое-то темное предчувствие стало разрастаться в ее сознании. Это было предвкушение… надвигающегося страха, боли, неприятностей. Спокойное настроение вмиг развеялось, уступив место тревоге. Калана преподавала ментальные искусства и хорошо знала, что этому ощущению стоит довериться.
Она