Попроси меня. Матриархат. Путь восхождения. Низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 4
Меншиковы пробыли недолго: 16 апреля 1728 г. их всех отправили в Сибирь, место поселок Березово (в 18 -начале 20 вв. место ссылки). Не выдержав условий переезда, под Казанью умирает жена Александра Даниловича, Дарья Михайловна. В Березове Меншиков прожил около 1,5 года, совершенно изменившийся, смиренный и покорный своей судьбе, размышляя над бренностью жизни. Своими руками (вместе с 8 верными слугами) сооружает себе дом и церквушку (сгоревшую в 1765 г.), проводит время за чтением Евангелия, «во время службы он исполнял обязанности диакона, причетника, а после обедни иногда говорил проповеди»159. Известно его высказывание того периода: «С простой жизни начал, простой жизнью и закончу». Через некоторое время в Сибири началась эпидемия оспы. Сначала умерла его старшая дочь – бывшая царская невеста, а затем и он сам, 12 ноября 1729 г., в возрасте 56 лет, похоронили его у алтаря построенной его руками церкви, но впоследствии река Сосьева смысла эту могилу. Двое других детей Меншикова – сын и дочь – впоследствии были возвращены из ссылки только потому, что в банках Лондона и Амстердама хранилось 9 млн рублей, которые могли быть выданы только прямым наследникам Меншикова; львиная доля этих вкладов, в конце концов, оказалась в руках государства и его высших сановников.
Падение Меншикова означало фактический переворот на троне, после которого начался поход между «фамилиями» и «персонами» с целью овладеть несовершеннолетней волей императора. Самыми испытанными и традиционными доброжелателями Петра II были Голицыны; но они слишком серьезно смотрели на задачи воспитания государя и обязанности управления, напоминая приемы воспитания Меншикова; к тому же они ближе других стояли к Меншикову, и даже, как рассказывали, фельдмаршал кн. М. М. Голицын пытался замолвить за сверженного временщика на аудиенции у Петра.
Свои явные симпатии Пётр делил между Остерманом, умевшем «не вдруг очень налегать на него» и Долгорукими, очень умевшими потакать юной природе Петра. Дело не обошлось без столкновений между Остерманом и Долгорукими. Пётр, несмотря на свой возраст, сумел их развести, предоставив Остерману дела, а Долгоруким – себя. Поступок может показаться даже мудрым, им как бы примирялись две враждующие партии: пронемецкого толка и чисто старорусская, если бы только Долгорукие стремились стать проводниками программы своей партии. Но на самом деле Долгорукие пародировали шаги Меншикова вплоть до обручения Петра с княжной своей фамилии, не умея, в то же время, по-меншиковски возложить на себя ответственность по воспитанию Петра.
Австрийский посланник Рабутин в 1727 г. писал: «Дело воспитания царя идет плохо. Остерман крайне уступчив, стараясь тем самым приобрести доверие своего воспитанника, и в этом заключается сильное препятствие успеха. Развлечения берут верх; часы учения не определены точно, время проходит без пользы, и государь все более и более привыкает к своенравию»