могла оторвать глаз от дрожащих рук. Был ли тремор и раньше, а она просто не замечала? И когда он последний раз смотрел в зеркало? Небритый, волосы отросли.
Вы же сами знаете, как течет болезнь. Перспектива… прямо скажем, печальная.
Перспектива печальная и туманная, а на горизонте – бетонная стена.
– Замечательно… даже не думал. Оказывается, еще не разучились делать хорошие конфеты. И то разучились делать, и это, а конфеты пока не разучились.
– Повезло.
Надо бы прицепить к его джинсам GPS-передатчик. Но… в конце концов, не так уж он и болен. И руки вроде бы не дрожат – наверное, показалось. У страха глаза велики.
Селия печально вздохнула и опасливо покосилась на отца: не заметил ли? Будет только хуже… А ведь есть средство избежать кошмара.
И тут же отбросила эту мысль.
В полуоткрытую дверь постучали, и в палате появилась медсестра.
– Вашему папе надо померить давление.
– Да, конечно… мне все равно пора. Папа, доктор Грег говорит, что они тебя подержат до завтра, для наблюдения. Вечером забегу проведать, а утром заеду.
– Ты чересчур меня опекаешь. Я же могу взять такси.
– Отдыхай.
Селия чувствовала себя виноватой. Надо бы посидеть с отцом, но что делать? Она пообещала Эндрю провести презентацию для руководства госпиталя и уже почти опаздывала. Будут пробки – опоздает.
– Вечером увидимся.
– Не надо, Тыквочка. Не насилуй себя. Тут полно красивых медсестер. В очереди стоят, чтобы со мной пококетничать. Угощу конфетами – и они у моих ног. Но не волнуйся. Тебе тоже достанется.
Селия засмеялась. Как бы ей хотелось сохранить эти моменты, когда отец так весел, игрив и даже остроумен…
– До вечера!
Она нагнулась, поцеловала его в щеку и побежала к выходу. По пути схватила в больничном кафе маффин с изюмом – пока не голодна, но потом наверняка захочет есть. Расплатилась и послала эсэмэску Эндрю Нгуену: извини, задерживаюсь, навещала отца в больнице. Уже в дороге, скоро буду.
Буквально через несколько секунд зазвонил телефон. Эндрю.
– Что с отцом?
– Упал… не заметил снегоуборщик.
Квадратные очки Нгуена внезапно заполнили весь экран – зачем-то поднес телефон к самому носу.
– Ну и как он? – прошептал страшным шепотом.
– Ничего… легкое сотрясение.
– А чем твой отец болен? Деменция?
Нгуен, как правило, не затрудняется с выбором выражений, но на этот раз в голосе прозвучала искренняя озабоченность.
– Не знаю… – отчего-то солгала Селия.
– Сколько ему?
– Шестьдесят пять.
Эндрю нахмурился и кивнул:
– Оставайся с ним. Можешь сегодня не приходить.
– Нет необходимости. С отцом все в порядке.
– Это твой отец, Селия, – с нажимом сказал Эндрю. – Ты сейчас в клинике?
– Да… на выходе. А как же презентация? – запротестовала она.
– Ты можешь поработать и там. Адам вернул рукопись, сейчас скину