воспитанием и обучением детей.
– Ууу, – протянула Клэр и почесала бок. – А потом они вырастают и ездят в красивых каретах?
– Обычно да, – по губам мадам Софи скользнула слабая улыбка. – Так что, подумай насчет моего предложения и приходи.
– Я уже подумала, мадам. Я хочу уметь читать… Вдруг у меня будут роскошное платье и карета!
Выйдя из табачной лавки, Фабьен Ле Бре перешел улицу почти перед самыми копытами лошадей, везущих телегу с бочками, выслушал в свою спину брань возницы, и уже собрался продолжить путь, как вдруг увидел в толпе какую-то удивительно знакомую женщину. Даму, чье имя он не знал, но которая была ему хорошо известна, как мать Шарлотт. Это не обман зрения, это действительно была она! Все также в облегченном трауре, только с дорогой вышивкой и увешанная небольшим количеством драгоценностей. Почувствовав, как кольнуло от волнения в боку, молодой человек ринулся в ряды прохожих.
– Мадам! – выпалил он и тут же смутился. – То есть, добрый день, мадам…
И отвесил неловкий полупоклон, вспомнив, что, выходя из конторы, попросту забыл взять с вешалки шляпу.
Женщина растянула губы в вежливой улыбке, испытывая замешательство. Она не знала причины, по которой дочь запретила ей говорить об этом молодом человеке, и потому не имела представления, что стоит отвечать, если Фабьен будет спрашивать про неё. А, судя по его блестящим глазам, именно это он и хотел сделать.
– Ах, месье Ле Бре, – выдохнула герцогиня, раскрывая веер. – Как тесен Париж!
– О да, – он попытался выглядеть безмятежным. – Но к этому привыкаешь. Надеюсь, мадемуазель Шарлотт хорошо себя чувствует в этой жаре?
Герцогиня вдруг испытала жалость к бедняге, который таким неуклюжим способом пытался завести разговор о явно запавшей в сердце девушке, но помочь ничем не могла.
– Да, она в полном порядке, благодарю вас, – ответила она и тут же добавила: – Прошу меня извинить, месье, мне надо идти.
Изящно кивнув, она скрылась в толпе, оставив озадаченного Фабьена обдумывать этот диалог. Когда его в очередной раз толкнули прохожие, он тяжело вздохнул и вдруг, словно ужаленный, метнулся к табачной лавке, из которой вышел несколькими минутами ранее.
– Скажите! – выпалил он в дверях. – Я только что разговаривал с дамой, кто-то видел нас? Вы не знаете, кто эта леди?
Получив отрицательный ответ, он вышел и через минуту потянул на себя соседнюю дверь. То, как он выглядел со стороны, его волновало сейчас меньше всего на свете.
– Простите! – громко сказал он, заметив в галантерейной лавке двоих посетителей. – Я пару минут назад на улице общался с женщиной. Можете мне сказать, кто это?
– Та самая дама, которую вы чуть не начали хватать за руки прямо посреди Парижа? – насмешливо отозвался высокий пожилой господин в дорогом костюме. – А я уж подумал, что вас привлекают пожилые вдовы, молодой человек. Это – недавно вернувшаяся в город герцогиня Соландж де Трельяр.
Повисло молчание. Не ожидавший подобного ответа Фабьен замер