понимала, когда делала свой выбор и съела то, что было отвратительным и одним своим видом говорило о том, что ничего хорошего не принесет. Ей было настолько стыдно, что хотелось навсегда все прекратить.
Терпение Алекса быстро истекло, и тогда он больно схватил ее за лицо, заставляя разомкнуть рот.
***
Виктория сидела на его коленях, их ноги переплелись, когда он удерживал ее на месте. Алекс отпустил девушку сразу же, когда ее организм смог выдавить из себя съеденное, после бесконечных уговоров успокоиться и перестать вырываться.
Виктория пыталась прийти в себя после столь унизительного кошмара. У нее была возможность укусить его за руку, чтобы он прекратил причинять ей страдания как моральные, так и физические, но не смогла решиться навредить человеку, который вообще не обязан был ей помогать. И молча вытерпела все, что от нее требовалось. Сердце часто колотилось ее в груди, изнутри ударяя по ребрам, в горле противно скребло, а вместо внутренних органов, казалось пустое, вывернутое наизнанку дно. Когда она начала кашлять, давясь воздухом, Алекс, будто пришитый к ее одежде, тоже поднялся вместе с девушкой, склонившейся над ванной.
– Как ты?
В ответ Виктория пожала плечами. Несомненно бывало и лучше.
Алекс отклонил девушку назад, что она уткнулась затылком в его плечо и посмотрела снизу вверх. Он дотянулся до застиранного полотенца и стал вытирать ее мокрое лицо.
– Тебе плохо?
Она медленно покачала головой, наблюдая, как Алекс вытирал свои руки. Ее снова передернуло.
– Ты можешь встать?
Она в этом не была уверена, но с его помощью у нее получилось устоять.
Пока Алекс умывал руки, Виктория стояла у стены, скрестив руки над колющим болью животом. Смотрела на притихшую возле едва приоткрытой двери старушку и думала, было ли ей хоть сколько-нибудь неприятно наблюдать за тем, как парень засовывал руку девушке в глотку и ее не очень изящно тошнило. Виктория вернулась взглядом к Алексу. Как же она жалела, что он спас ее от милосердного забвения.
Виктория набрала в ладони воду и умыла лицо. Посмотрела на ожидающего ее Алекса, чувствуя необъятное желание, чтобы земля под ней начала проваливаться, а она опускалась вместе с ней все глубже и глубже.
– Прости меня, – едва слышно произнесла она и стерла ладошкой выбежавшую слезу. Ее короткие волосы слегка намокли и стали завиваться в отдельные локоны. Глаза покраснели от того, как долго она плакала.
– Все хорошо.
– Я думала… – С еще большим разочарованием она опустила голову, заставляя себя дать объяснение своему ненормальному поступку, который привел к унизительной и неприятной ситуации для них обоих.
– Все хорошо, говорю же, – повторил он настойчиво.
– Нет, – Виктория посмотрела ему в глаза, чувствуя себя недостойным ничтожеством. Она заплакала, и он отвел взгляд к полу. – Я сделала это специально.
– Я понимаю, –