чувство, что Алексу не станет легче от слов поддержки. Он производит впечатление человека, которому важнее действия, потому что ведет себя крайне отстраненно. К тому же она опасалась обидеть его своим проявлением чувств.
Алекс тоже посмотрел на девушку и нашел в себе силы хоть что-то сказать, а не продолжать вязнуть в своих не самых добрых и хороших мыслях:
– Все хорошо, я просто устал. В доме много всяких растений, грибов, и этот тошнотворный запах. Мне стало плохо, и я вышел на улицу. Видимо надышавшись, стал видеть всякие галлюцинации, потом головокружение прошло, и я вернулся. Как же ты меня напугала, – он чуть подался вперед, к ней, и тяжело вздохнул. – Эмма и Макс, должно быть, с ума уже сходят, – Алекс усмехнулся, когда представил их обеспокоенные лица. – Как себя чувствуешь?
– Мне уже лучше. Спасибо.
– Прекрати меня благодарить, – Алекс подошел к двери и обернулся. – Ты мне веришь?
Думая, волнует ли его хоть немного то, что поджидает их за дверью, Виктория ощутила беспокойство за него. Алекс упомянул про галлюцинации, она вспомнила свой сон и почувствовала себя еще тревожнее.
Алекс взял ее за руку, переплетая пальцы. Виктория посмотрела на их руки со странным чувством, задаваясь вопросом, сможет ли привыкнуть к такому однажды. В подобное верилось с трудом. Теплая ладонь, холодные пальцы, крепко-крепко держащие ее тонкую руку. Все это успокаивало, и волнение постепенно уходило. Ей начало казаться, что он читал ее мысли и все всегда знал.
Он вел ее прямо по коридору к выходу из дома. Она вспомнила про свой рюкзак и попросила подождать. Алекс остановился, не решаясь поторопить.
Виктория зашла в комнату, взяла рюкзак с дивана, перекинула за спину и оглянулась в поисках старушки, надеясь ее увидеть. Ее начинало настораживать ее отсутствие. Взгляд притянулся к стене в конце коридора и сфокусировался на ней. И постепенно место, куда она смотрела, начало темнеть и появился силуэт старушки. Затем и она сама.
Затылок сдавило болью, Виктория почувствовала легкое головокружение и неловко взялась за руку Алекса, ожидающего ее у проема, ведущего в комнату.
– Виктория? – он посмотрел в ту сторону, куда безотрывно смотрела она, но никого не увидел. Сжал дрожащую ладонь девушки, потянув к себе.
– Она там. Стоит у стены, – едва слышно сказала Виктория. Она не могла идти, ноги не слушались, точно на них повесили тяжелые кандалы с цепью, прикованной к этому дому.
– Здесь только ты и я. Нужно идти.
Но она продолжала смотреть прямо в блекло-белые глаза старушки, не в силах отвести взгляда.
– Виктория, посмотри на меня, – Алекс за плечи развернул ее к себе. – Смотри на меня. Не думай о ней. Я здесь, с тобой. Все хорошо.
Ей не удавалось собраться с мыслями и подумать о чем-то другом. Она пыталась отвлечься на него, но чувствовала приближение опасности от старушки,