Янир явился лично, то значит, что случилось что-то совершенно серьезное,– веско заявила она.
– Оно понятно. Но на Поверхности постоянно что-то происходит и ни разу Янир или его предшественники не являлись лично для доклада Совету.
Хала покачала головой, допивая свою кружку с элем. Она сделала отрицательный жест, когда Кир потянулся, чтобы подлить ей еще. Хотелось думать на свежую голову.
Жизнь в Гномьем королевстве обычно протекает тихо, размеренно и предсказуемо. Гномы любят стабильность и могут добиться ее в любой сфере жизни. И даже маленькое событие, выбивающее из привычной колеи, начинает немало их раздражать. А тут будто бы вся жизнь сразу пошла вверх тормашками.
Послышался звук открываемой двери, тренькнул колокольчик. Хала покосилась через плечо на вошедшего. Обычный гном с косматой бородой. Он помахал рукой трактирщику и поспешил к пьющей компании, которая встретила его радостными криками.
Через пару минут колокольчик тренькнул снова. На этот раз Хала не оборачивалась. Новый посетитель постоял на пороге какое-то время, а затем уселся на стул рядом с Халой.
– Привет, Кир!– послышался знакомый женский голос, а затем Халу бесцеремонно ткнули под ребра.– Я ни с чем не перепутаю это гоблинское гнездо на голове! Привет, Хала!
Она обернулась, и единственным, что успела заметить, были густые кудрявые каштановые волосы, рассыпанные по плечам. В эти волосы были вплетены золотые цепочки разных размеров. Они, тщательно начищенные, переливались в тусклом свете трактирных ламп.
Халу заключили в крепкие объятия. Пахнуло благовониями и травами с Поверхности.
– Энна!– выдохнула она, вырываясь из хватки, которой могли бы позавидовать многие солдаты.
То была подруга детства Халы.
– Я так давно тебя не видела!– Энна всплеснула руками и множество браслетов на обеих ее запятьях отозвались переливчатым звоном.– Поганка ты эдакая!
Глаза цвета золота, очень редкие среди гномов, лучились возмущением, но за ним, как за тончайшей вуалью, пряталась радость.
–Кир!– гаркнула Хала.– Налей Энне темного на хлебе! И еще чесночных булок!
Подруга довольно хмыкнула, придвигая свой стул поближе.
– Вот это другое дело,– пробормотала она и широко улыбнулась.– Как твои дела, вояка?
Хала помрачнела, вспомнив, что явилась в Гырнур не для дружеских посиделок со старыми знакомыми.
– На заставе несколько месяцев тишина…– и она рассказала о своих подозрениях и переживаниях.
Энна слушала внимательно, периодически прикладываясь к своей кружке темного пива. Иногда ее браслеты звенели, возвещая о недовольных взмахах рук. Тонкие, аккуратно выщипанные, брови гномихи медленно сводились к переносице, а глаза темнели.
– Темные времена настают, дорогая моя,– тихо проговорила она в конце рассказа Халы.
И в таверне будто мигом потемнело. Даже ювелиры, от души веселящиеся в углу, притихли. Хала поморщилась, зная, что Энна могла парой слов специально нагнать мрачной атмосферы.
– Кир