понравилась многим, поэтому, когда мне позвонил один мой бывший работодатель и по-приятельски попросил съездить в Москву с поручением, я сразу согласился и взял с собой пару свежих экземпляров своей книги.
Поручение было по работе и оплачиваемым, но пустяковым.
Рано утром в Москве мне нужно было доставить небольшой пакет по указанному адресу, что я и сделал.
А до обратного ночного поезда я решил провести время в Москве.
Я никого не знал в этом городе, но помнил пару адресов, и я пошёл на квартиру Булгакова.
Решил сводить свою книгу вместо другой.
Музей был ещё недолго закрыт, я подождал и прошёл в него в то утро первым и единственным, как и люблю.
Каких-то экспонатов было немного, я не почувствовал там Булгакова и вскорости ушёл.
И отправился пешком на Патриаршие пруды. В этом рассказе нельзя лукавить, тут и так его будет хватать, поэтому буду называть всё своими именами. По дороге я взял коньяк, понимая, что пить захочется, а абрикосовой тёплой мне там уже вряд ли кто предложит!
Как я и предполагал, пёстрой будочки с надписью «Пиво и воды» на месте не оказалось. На Патриарших, видимо, из-за раннего часа не было ни души.
Я стоял на дорожке, у берега, напротив утиного домика, бывшего тогда там, и вдруг услышал хруст гравия рядом.
– Вы позволите мне пройти? – спросил меня какой-то старичок, как мне вначале показалось.
Я отошёл немного в сторону, уступая дорогу, хотя места, чтобы разойтись на дорожке, хватало. Он с палочкой медленно прошаркал мимо.
– Вредный старик, – подумал я и, пройдя вслед ему немного по аллее, сел на одну из скамеек в тени лип. Выбрал ту, на которой Берлиоз с Понырёвым в сериале снимались.
Я открыл коньяк, почему-то подумав в этот момент, что надо было две сразу брать, выпил и немедля закурил.
Старик продолжал свой монотонный путь, огибая пруд, больше людей не было, ни одного, только птицы плавали по воде.
Я подумал, что лучше места мне для этого не найти, и достал свою, ещё пахнущую типографской краской, книжку.
Я стал её читать, разглядывая причудливые картинки и запивая самые любимые моменты коньяком.
Старик продолжал ходить кругами, я поглядывал на него время от времени, проходя мимо меня, он демонстративно не смотрел.
С каждым кругом он прибавлял, ускорял немного шаг, пропадали незаметно хромота и шарканье, приосанилась спина, и откуда-то, несмотря на начинающуюся жару, на его голове появился чёрный берет, трость он держал увереннее, набалдашника в виде головы пуделя на ней не было.)
На середине моего коньяка он остановился напротив моей скамейки и спросил:
– Позвольте, я сяду?
Все остальные скамейки были свободны, и я с досадой захлопнул книжку, предложил ему присесть.
Он представился и тут же стал говорить:
– Зовут меня Владлен, да-да, в том далёком 1928 году давали такие имена, мои родители поддались тогда со всеми искушению и назвали меня Владленом. Это Владимир Ленин сокращённо. Как мне можно Вас называть?
– Беликов.
– Приятно