выстроилась вторая очередь. На уколы, но я тогда не понял. И тем более не знал, что это совпадение с приходом хирурга на отделение сделает меня легендой Боткинской больницы. О том, что произошло дальше, рассказывали из поколения в поколение сменяющиеся пациенты. Я сам слышал эту историю, немного приукрашенную, от одного из «новеньких» перед своей «выпиской».
– Проходи, дверь не закрывай, – пригласил меня жестом в кабинет немолодой хирург.
– Садись на стул.
И стал распечатывать из упаковки скальпель.
Горло ужасно болело, саднило так, что не сглотнуть, температура держалась (со слов медсестры). В коридоре, в дверном проёме, любопытно сгрудились пациенты.
Я сел на стул и в ужасе от скальпеля хрипло спросил:
– Это будет быстро?
– Если за руки меня хватать не будешь, будет быстро! – привычно ответил хирург.
Ну вот зачем он это сказал?!?!
– А анестезия будет?!
– Ага, всё будет! Держи вот эту железную миску у рта обеими руками и открой горло пошире!
Я взял железный тазик перед собой, и врач чем-то попрыскал мне в горло из баллончика.
А потом резко вонзил мне в горло скальпель!!!
Успел воткнуть и там два раза повернуть!!!
Инстинкты сильнее нас. Я продолжал держать одной рукой миску, а второй под восхищённые взгляды толпы из коридора второй я схватил его руку со скальпелем, вытащил из своего горла и резким движением попытался воткнуть скальпель хирургу в сердце.
Врач, как я говорил, был немолодой и опытный, он успел увернуться от моего выпада и отскочить в сторону.
Из горла у меня хлестала кровь. Я опомнился и попытался извиниться.
– Беги в туалет, тазика сейчас не хватит, когда кровь остановится – полощи фурацилином.
– Следующий!!! – объявил врач.
Все расступились передо мной, когда я выходил, и зауважали очень. Я стал авторитетом.
Когда я вернулся в палату, ко мне все боялись сначала подходить, и я проспал весь следующий день с подъёмами на уколы и на «очень не сложную» больничную еду. После вмешательства хирурга горло стало лучше, я мог уже немного есть и пить.
Пить мы начали на второй день с Пашкой, он сам предложил и достал из-под подушки коньяк. Я согласился, немного только, чтоб горло продезинфицировать, фурацилину я не очень доверял.
Пашка был взрослым человеком с виду и геологом.
К нам на отделение он попал с клещом. Они бурили скважину где-то в лесу, вечером, когда пили у костра, у него зачесалась спина. Клещ уже забурился ему под кожу в этом месте. Друзья вырезали Пашке клеща ножом и вместе с ним отправили на попутной машине в Боткинскую. По дороге клещ потерялся. Врач сказал, что две недели надо провести в больнице, подождать, вдруг клещ проявится в виде болезни (или найдётся).
Врач на отделении был молодой и «прикольный», как тогда сказали бы.
Первое, что он спросил, когда меня увидел на обходе:
– Беликов,