испытание, постоянные переживания за судьбу парня, которого она искренне любила. Особенно тяжелыми были дни, когда она ждала Лариона в Стамбуле, в условленном месте – маленькой гостинице, расположенной в районе Гюнгёрен, в стороне от обычных туристических маршрутов. Поскольку Ларион опасался быть обнаруженным службой безопасности и агентами его партнеров, он не пользовался ни связью, ни сетевыми экранами. Он избегал авиачунгов, телеаэро и прочих быстрых средств транспорта, которые легко засекались при помощи глобальной навигации. Его основным средством передвижения были старые автомобили и велоскутеры, коих, к счастью, было множество на дорогах Южной Европы.
Мария усталым тихим голосом рассказывала мне, как она вставала каждое утро в этой скромной и тесной гостинице, выходила на узкую улочку и сидела часами за стаканом турецкого яблочного чая, всматриваясь в проходящих мимо людей. Она знала, что Ларион должен быть в парике и в каких-нибудь одеждах, не вызывающих подозрений у рыскающих вокруг агентов. Вообще-то удивительно, но в наше время, несмотря на сильно продвинувшиеся технологии, особенно в области связи, можно запросто затеряться в толпе, в суете и вечном движении огромных мегаполисов. Особенно таких, как подтопленный морем Стамбул, где уже сильно ощущается упадок, закат тысячелетних цивилизаций, идущих от ассирийцев и древних греков, византийцев и османов. Сегодняшняя суета этого древнего и когда-то прекрасного города – это уже не та торгово-деловая суета, какую можно было наблюдать здесь еще каких-нибудь 20-30 лет тому назад. Сегодняшнюю суету уже не наполняет та живая энергия, которая все время производится желающими чего-то достичь людьми. Эту суету подстегивает скорее чувство безысходности и бесполезности человеческих усилий на фоне надвигающейся природной катастрофы и чудовищной массы технических и электронных средств, которые постоянно что-то сигнализируют, что-то предлагают или о чем-то предупреждают.
Я говорю об этом не из пристрастия к пессимистическим рассуждениям, и вообще, никогда не хотел выглядеть брюзгой, но именно благодаря тому, что я сам находился в то время в Стамбуле, я видел своими глазами все эти печальные изменения. Делать мне тогда было особенно нечего – у моего босса, помощником которого я работал последние три года, дела пошли неважно, и он отпустил меня, пообещав вызвать обратно, как только разберется со своим предприятием и акционерами. У меня скопились кое-какие средства за время работы, и я решил уехать из Московии, где в то время вряд ли можно было найти подходящее для меня занятие. Секретарша моего босса, можно сказать бывшего босса, с которой у меня были неплохие отношения, посоветовала мне связаться с её знакомыми в Стамбуле, которые уже давно там занимались торговлей электронными кристаллами. Я ни на что особо не рассчитывал, но к моему удивлению, ее приятели не возражали против моего приезда и даже обещали, что помогут с работой. Правда, ничего определенного они не сказали, и это не было официальным предложением, но и сидеть в Московии, проедая свои сбережения, тоже было бессмысленно. К тому же