если они помогут?
Пестунья не добавила никаких особых фразочек. А ведь у воеводы могли завестись вши в доспехах, или стоять ночной горшок без обязательного рисунка меча, как подобает воину. Удивительно, что может делать со старой женщиной страсть к нюхательному корню боярышника. Фелиция почувствовала власть, исходящую от воеводы, и превратилась в саму галантность.
Гидон посмотрел на книгочея, внимательно наблюдавшего за зачарованным вопросом, и крикнул:
– Две знатные дамы хотят пополнить запасы у местных лекарей. А двое мужчин вызвались их сопровождать. Надеюсь, ты поведаешь им о ценности своих белых яиц для приготовления мази.
Воевода злился. Если бы его перед магией правды спросили, на что он рассчитывал, Гидон бы не ответил. Не было ничего конкретного. Но услышав про сопровождение каких-то напомаженных дур, расстроился. Он, как и Пурелий, жалел, что мазь потрачена впустую. Правда, книгочей был расстроен первым вопросом, а воевода вторым.
Гидон развернулся и бесцеремонно скрылся за воротами, по пути бросив Пурелию: «Быстрей решай, жду внутри».
– Прошу простить воеводу Гидона, – попытался загладить неловкость книгочей. – У нашего воина много работы в последнее время. Прошу сюда. Немного водицы. Водицы, для девицы, ха-ха. Замечательная шутка не находите? А я нахожу. Ха-ха. Не волнуйтесь, отвар тёплый.
Пурелий жестами пригласил Люцию к чану. Стражник обрызгал девушку и её небольшую сумку – никакой реакции. Следом подошла Фелиция. Она даже не поморщилась на то, что стражник не поклонился и обрызгал благородную даму каким-то веником. Мысли старушки кружились вокруг боярышника.
– Ох, я не сомневался. Тоже всё чисто. Прошу вас, проходите. Осталось проверить ваших спутников. О, дорогой брат! Позвольте пожать… Ах, да что там! Можно я вас обниму?
Не дожидаясь ответа, книгочей обнял Тацита.
– По делу? Ах, да, вы же говорили. Отставной воевода Штамм, ныне покойный, легенда Белой горы, случайно, не ваш родственник?
Тацит Волиус с хитринкой смотрел на книгочея. Его не смутила взбалмошность и импульсивность худого красивого человека. Мужчина с большим опытом путешествий умел разбираться в людях, иначе был бы давно мёртв.
– Да, мы одного рода. Мне говорили, что в детстве он качал меня на руках, но я, к сожалению, не помню.
– Странно, что я не слышал о вас, – медленно произнёс Пурелий.
– Зато я вас знаю, уважаемый… книгочей. Пурелий, верно?
Между мужчинами произошёл немой диалог, никем не замеченный. Злой Гидон зашёл за ворота и беседовал со стражниками. Фелиция с Люцией радостно пялились на городские стены. Голяшка пялился на Люцию.
– Прошу! – вышел из молчания Пурелий. – Обычная процедура. Надеюсь, вы понимаете, как важна безопасность города.
– Конечно, уважаемый книгочей, – кивнул Тацит и подошёл к чану.
– Что собираешься делать? – спросил Гидон книгочея.
Они смотрели, как огромный юноша с глупым лицом и элегантный мужчина помогают дамам сесть в нанятую повозку.