лишь немногие, была зависимость Фелиции от корня боярышника. Она и уехала из родного края лишь потому, что барон ввёл запрет на пагубную забаву для знати. Местом затворничества тётушка выбрала аналогичные Холмы на другой стороне Сычигорья. Барона, запретившего корень боярышника, вскоре казнили, запрет отменили. Но родственники не стали сообщать сварливой родственнице. Уехала и уехала.
Через много лет, поняв, что бунт внучки может плохо кончиться, глава семейства Полынь-поля вспомнил о Фелиции и вызвал её обратно. Когда тётушка была его пестуньей, он на себе испытал строгие методы воспитания. В детстве он злился на чёртову старуху, сейчас же надеялся на помощь.
– Узнав, что ты просишь меня помочь, я сразу собралась в дорогу, – соврала Фелиция, обнимая главу дома и опустив главный мотив приезда в виде снятия запрета на боярышник. – Где моя подопечная? Ах, это ты. Без бантика и в туфлях с пряжками. Какой позор. Я думала кто-то из слуг.
Маленькая Люция возмутилась, но несмотря на вежливость девочки и к всеобщему удивлению присутствующих, получила болезненный щелчок. Старуха, не стесняясь, хлопнула в подопечную зельем, причинив острую боль. Люция заплакала, а Фелиция спокойно проскрипела.
– Так-то лучше, дитя моё. На ночь я прочту тебе первые страницы кодекса Луговых девиц, – повернулась к главе дома и добавила. – Мерзкая девчонка, но не безнадёжная. Я воспитаю из неё достойную девушку. Во что у вас сморкаются?
Жизнь Люции изменилась. Нет, не было никаких гонений, несчастного детства, слёз и порок розгами. Фелиция периодически наказывала подопечную заклинаниями боли, но приезд старухи имел два эффекта. Во-первых, Люция перестала со всеми спорить и превратилась в послушную девочку. Родители, опекунши и дедушка были довольны. А во-вторых, и в главных, Люция быстро научилась искусству притворства. У строгих родителей хитрые дети. А полоумная и назидательная Фелиция, сидевшая на корне боярышника, вообще превратила подопечную в профессионального лазутчика. К возрасту инициации Люция могла покидать дом так, что никто не замечал её отсутствия. Прятала запрещённые переписки способами, которые не снились ни одному шпиону. Знала любой скрип дома на слух, могла сказать, кто из домочадцев сидит за закрытой дверью, отличая их по дыханию и запаху. Интерес девочки к усилению чувств обеспокоил родителей – вдруг, выберет белый род? – но обошлось.
Накануне дня инициации Люция поставила сверхзадачу. На званном обеде решила поменять местами вазы в гостиных так, чтобы никто не заметил. Девушка провоцировала споры, подпаивала дядюшку, чтобы он выходками отвлекал собравшихся. Подымала гостей в пляс и зачинала хоровые песни. В конце концов удалось. Три вазы средних размеров, одна маленькая и одна с цветами, были поменяны местами так, что никто не заметил, при этом находясь всё время в гостиных. «Теперь я достойна синего рода, – решила девушка. – Моя ловкость будет оценена по достоинству».
Утром дня инициации родители восхитились красотой подросшей