в глаза Рязанцеву, Петр обронил:
– Извините, товарищ капитан, ну, не мое это дело. Чего зря тратить время, отправляйте на фронт! Там мое место.
– Мое не мое. Это же кто тебе такое сказал? – не отступал Рязанцев.
– Как кто, война?
– Тут ты прав. Она каждому определяет свою цену.
– Ну вот сами видите: мое место в боевом строю, а не среди этих выб…
– Да погоди ты со своим строем, – перебил Рязанцев и зашел с другой стороны: – Ты до войны кем был?
– Я?.. Интендантом.
– Интендантом, а кем стал?
Прядко замялся.
– Тогда я скажу – боевым командиром! Да еще каким! Бойцы готовы пойти за тобой в огонь и в воду.
– Так то ж свои! А быть в волчьей стае и подвывать. Не, ни тот у меня голос, – упрямо твердил Петр.
– Свои, говоришь?
Рязанцев выдвинул ящик стола, достал фотографии и бросил на стол. С одной из них, угрюмо набычившись, смотрел Струк.
– Иуда! Как его земля еще носит? – больше у Петра не нашлось слов.
Гнев и ненависть к предателю душили его. Рязанцев сгреб фотографии в ящик стола и напомнил:
– Из-за этого мерзавца твой отряд половину бойцов потерял, не так ли?
В ответ прозвучал зубовный скрежет.
– Вот видишь, Петр Иванович, и все из-за одного мерзавца! Но этого могло и не быть, если бы в том абверовском гадюшнике находился наш человек. А теперь представь: сколько таких «струков» затесалось в войска и скольких еще забросят?
– Сволочи! Душить их надо!
– Легко сказать, сначала надо поймать. А как? Мы как слепые котята тычемся! – в сердцах произнес Рязанцев.
– Я все понимаю, Павел Андреевич, но боюсь сорвусь. Я же этих гадов… – и пальцы Петра сжались в кулаки.
– Не сорвешься! Справишься, я знаю, что говорю!
– По мне, так лучше в штыковую.
– В нее и без тебя есть кому сходить, а вот в абвер внедриться: такое только таким, как ты, под силу.
– И все-таки, Павел Андреевич, может, кто другой? Меня от одной только мысли, что в «струках» придется ходить, выворачивать начинает.
– Надо, Петр! Очень надо! Кто, если не ты?
Это короткое «надо», сказанное Рязанцевым просто и буднично, для Петра значило гораздо больше, чем самые пламенные призывы. В те суровые дни сорок второго перед бойцами и командирами Красной армии стояла только одна задача – как можно больше забрать жизней врагов. Он тряхнул головой, словно освобождаясь от груза сомнений и встретившись взглядом с Рязанцевым, спросил:
– Когда приступить к заданию?
Тот просветлел лицом, и его голос потеплел:
– С заданием не спеши, сначала надо подготовиться.
– И все-таки, когда выступать, Павел Андреевич?
– Недельки, надеюсь, хватит. Сегодня отдохнешь, а завтра за дело.
– Вполне, – согласился Петр и, помявшись, спросил: – А как насчет баньки, а то шкура совсем задубела.
– Ждет. Пилипчук уже во всю шурует. Так что забирай Сычева с Новиченко и вперед. Знаешь куда идти?
– К Зинаиде?
– К