что я хитер, как дьявол. Он сам разорвал себя надвое!
Женщина выпила.
– Как же ты его заставил?
– Нет ничего проще: преследователь функционально бессмертнен, поскольку он – воплощение одного единственного желания. Догнать одну только цель и убить ее. Все его существование – это достижение этой цели. Он не мыслит, не чувствует, он просто гонится.
– Я все это знаю, Человечкин!
– А что будет, если у него вдруг появится вторая цель? Точь-в-точь первая?
– Преследователь не ведется на муляжи.
– А я говорю не о симуляции. Я говорю о доппеле. Полноценном существовании в двух местах одновременно.
– То есть ты просто разбежался? – усмехнулась Вера Павловна.
Андрей поднялся из кресла.
– Конечно.
– Он не в печати! – громогласно заявил Мороз.
– Нормально все! – прерывисто кивнула Вера Павловна, залезая с ногами на свое кресло. – Мне нужно от тебя вот что: ты обвиняешь Воронов ковен в преступлении?
Все собравшиеся прекрасно осознавали, что вопрос этот чисто формальный. Андрей растянул губы, прищурился.
– Ну нет… – не смог не улыбнуться он.
В эту секунду все в зале на секунду затихли. Андрей стоял вне печати, опираясь руками о спинку своего кресла. Судья закатила глаза.
– Началось. Против тебя использовали самое страшное заклятие на свете… – Бабах! Чаша весов упала на пол. Вера Павловна не обратила на это внимание, подалась вперед. – И ты не хочешь выдвигать обвинение? Зачем мы тогда вообще здесь собрались?
– Приступ малодушия у меня случился, Вера Павловна. Я мечтал о мести… – сложил он губы бантиком – поотрубать всем птичкам головы. Набросились на меня и на мое, все должны быть наказаны… В контексте того, что я приходящий маг и все равно вернусь, а они уже никогда нет, и сделано это было бы руками Света, которому только дай, это было бы триумфом цинизма, к которому я и стремлюсь в своей бесконечной… – он покачал головой – Но сейчас я не могу так поступить. Я не умер, так еще и помолодел, чего мне обижаться? Зачем мстить? Я бы даже повторил. Давно мне не было шестнадцать, а мой бездарный ученик не наслаждается своим временем…
– Ты приходящий маг, ты бы и так вернулся молодой. Лет эдак через сто семьдесят.
– О, но мне все равно так жаль своей жизни: у меня ученик, у меня работа, у меня, в конце концов, женщины. Современные женщины, поколение, начиная с двухтысячного года рождения…
– Педофил.
– …Ни в девятом, ни в семнадцатом веке таких не было.
– Мы отвлеклись.
– Я повторяю: я не имею никаких претензий ни к одному из славных детей товарища Воронова.
– А ты в курсе, зачем этим славным детям было пытаться тебя замочить?
– Конечно. – Андрей пошел по залу. – Сейчас в темнейшем ковене решается вопрос наследства. Все они знают, как я славно вздорил с покойным Вороновым, сыном смерти. Их семье есть, за что мстить, это был вопрос времени.
– Пускай плут вернется в печать! – ударил кулаком по столу Мороз.
– Да, вернись-ка