у себя в туалете на вентиляционной решетке.
Шуму в училище по поводу сего прискорбного события было много, кто обвинял директора в слишком жесткой критике, повлиявшей на несчастного, а кое-кто и Катю. Катя опять точила слезы, когда ее никто не видел, осунулась вконец, но училище не бросала. Вездесущая директриса как-то, то ли увидела ее страдания, то ли догадалась о них, зазвала Катю в свой кабинет и объяснила ей все толком. Она сказала, что человек этот так давно пил, так много хлебнул в жизни всякого, большей частью вследствие своей же пьянки, к тому же остался совершенно один, и психика его была в столь неустойчивом состоянии, что требовался сущий пустяк, чтобы произошла трагедия.
– Иногда в горах громкий возглас может вызвать страшный обвал, вот так и здесь произошло. Не надо винить себя, ты ни в чем не виновата, это могло случиться из-за чего угодно.
Хотя бы в этом плане ей стало легче жить, но оставались другие проблемы, главной из которых являлся голод. Стипендия была так мала, что прокормиться на нее даже по самым скромнейшим меркам было невозможно. Остальных кормили родители, но ее кормить было некому. Были, правда, еще два ученика, которым никто не помогал, одна девочка на их курсе, и мальчик, вернее, молодой человек курсом старше. Нужда свела их вместе, они зарабатывали где, и чем только могли, не умирать же с голоду!
По сравнению с этой проблемой, проблема скученности, шума и гама общежития, когда нельзя ни на миг остаться одной, поразмышлять о чем-нибудь, нормально отдохнуть хотя бы ночью, казалась уже и не проблемой, в какой-то мере она привыкла к ней в детдоме, но там было порядка больше, дисциплина строже. Куда хуже ею переживалась распущенность и свобода нравов, царящая в этом прибежище муз.
В детдоме она не успела развратиться, поскольку жила только в иллюзорном мире искусства, потому и убереглась, к тому же слыла дурнушкой и тихоней, никто не польстился на нее. Совсем другое дело в общежитии, где она уже не казалась со своей задорной мордочкой шаловливого бесенка некрасивой, наоборот, перешла в разряд привлекательных.
Невинность свою она потеряла быстро, где и с кем, не помнит, спиртное, которого обычно было немало, отвратительно действовало на нее, ей становилось плохо, она ничего не соображала, не могла дать отпор, а деликатностью манер, ясное дело, никто из здешних не отличался.
Благодаря особенностям своего организма, плохо воспринимающего дешевое пойло, она не спилась. Испытав столь плачевные последствия вечерних попоек, когда все вскакивают утром и бегут на занятия, а она головы не в состоянии поднять от подушки, от алкоголя она стала отказываться. Дружный коллектив не замедлил заклеймить такое поведение, ее стали обзывать предательницей, а потом и сторониться, но это не сломило ее упорства, она пришла сюда учиться, вот и будет учиться, ни на что другое нет у нее ни сил, ни времени, ни желания.
После училища, когда она только, только стала ощущать себя человеком,