кушать хочу.
Я помыл руки, уселся за стол. Дарья носила из кухни пирожки, копченую рыбу, кашу с зайчатиной, пиво. Все со стола быстро мною сметалось. Наевшись, пошел в баню. Воду натаскали нанятые на самогон работники, они же и затопили печь.
Я улегся на полку, ополоснулся теплой водой. Хорошо-то как! Ведь две с лишним недели не мылся, а уж пропылился! Вошла Дарья, похлестала веничком, потерла мочалкой спину и вышла. Ну конечно, во дворе нанятые люди.
Выйдя, оделся в чистое, прошел в дом. Зайдя в комнату, повалился на мягкую постель. Даже у собаки должна быть своя конура. Я понимал, что дом не мой, и сладится ли в дальнейшем с Дарьей, еще неизвестно. Но сейчас я чувствовал себя на своем месте, дома, можно сказать. Пришла Дарья, разделась и нырнула ко мне в постель.
– А работники?
– Ушли уже, я калитку заперла.
Мы предались бурным ласкам, все-таки две недели воздержания для молодого мужика – это много. Утолив первый голод, мы лежали, обнявшись. Дарья рассказывала о том, как занималась хозяйством. Видно, ей это нравилось, да с моей легкой руки и получалось. Теперь ей не приходилось считать каждую полушку.
– Тебя мне сам Господь послал за мое терпение, я в церкви все время свечку ставила Николаю-угоднику, вот Бог меня и услышал. Расскажи, как ты съездил?
Я подробно рассказал о моей с Изей поездке, единственно умолчав, что дважды прошел через стену. Где-то подсознанием я понимал, что говорить этого не следовало.
Рассказ был долгий, часто прерываемый Дарьиными вопросами, оханьем и аханьем.
– Ты молодец, Юра, настоящий воин!
Дарья наградила меня жарким поцелуем, и мы занялись любовью. Бедная девочка – телевизоров и газет нет, серая жизнь, а тут такой интересный рассказ, в котором я – почти герой.
Утром мы проснулись от стука в калитку, то пришли нанятые работники. Дарья подхватилась, накинула платок, побежала открывать. Я же решил еще поваляться: имею право, две недели без отдыха, да еще и бурная ночь. В легкой дремоте провел время до обеда, когда меня вытащила из постели раскрасневшаяся Дарья:
– Вставай, лежебока, обед готов!
И когда я отказывался от обеда? Вскочив, оделся, по-армейски быстро умылся и – в трапезную. Ба! Расстаралась Дарья, вот уж молодец! Стол был царский – жареные куски белорыбицы, молочный поросенок, заяц, тушенный в сметане, расстегаи, тушеные овощи.
– Дарья, да мы столько и не съедим. Откуда все? Это ж денег стоит!
– Должна же я после похода накормить, как положено, своего мужчину, – лукаво улыбалась Дарья.
Ну что ж, есть в этом своя сермяжная, она же посконная, правда. Нельзя пускать мужика за такой стол: вышел я объевшимся, хотелось попробовать всего, а попробовав – добавить.
Я поблагодарил Дашу и поцеловал – вкусно готовишь, молодец! Женщина расцвела от похвалы. Я достал из поясной калиты деньги, отсчитал половину – четырнадцать рублей, вручил Дарье.
– Вот что, хозяюшка. Не дело – самогон в предбаннике варить. Найми плотников, пусть привезут леса, места во дворе много – пусть ставят вроде небольшой избенки, там и будут перевар