и так, что и вниз кой-чего просело. Поэтому и лестницу пришлось тащить с собой. Можно было тебя пораньше сюда привезти, да хотя бы у подъезда встретить, но этому умному херу нравится, когда все «эффектно», чтоб его.
– Интересно выходит, а если бы вы не успели?
– Ну бывает, не все ладится, но мы плюс минус точно рассчитали, – хозяин автобуса пожал плечами.
– А, ну ладно тогда. Молодцы, считать умеете, – съязвил Никита.
– Да хорош тебе обиженку строить, чей не баба. Лучше дальше слушай. Место здесь доброе, ровное в обеих проекциях, для схрона самое оно. Кстати, «Икарус» тут уже стоял. Загадка дыры. Они же, дыры, сами могут появляться. Вспышки там на солнце, молнии, да еще много чего, что нашему уразумению не подвластно. Руками такую большую дырку не сделаешь, чтобы автобус пролез. Я ево подшаманил немножко, что бы вдруг какой леший не залез, хотя это вряд ли. Николаич тебе сказал, что народу в Пустоши много, но соврал. В окрестностях Дзержинска мы совсем одни, к гадалке не ходи. Ближе к Нижнему Новгороду может один-два светляка есть. В Москве пара десятков. Раньше сотня набиралась, но сейчас нет. Время не то. Охотятся на нас, и тут, в Пустошах, и там, дома.
– Кто охотится? – заинтересовался полицейский.
– Это ты с Николаичем обсудишь, он красиво все изложит. Моя задача научить окошко тебя делать. Вот смотри, – он указал на дырку, которая продолжала демонстрировать происходящее снаружи. Сейчас, пока мы ничего не просунули, видим его только мы. Но если мы пелену-то порвем, то окно уже и туда и сюда видно будет. Да, пока ты в него пальцем или еще чем не ткнул, энергия в башке твоей не тратится. Можешь хоть сто окошек открыть, только недолго они живут, минут пять максимум. Потом схлопываются. Свое окно ты сам закрыть можешь, силой мысли, но опыт нужон. – Окно свернуло электрическим разрядом и исчезло.
– Мистика, – прошептал Никита.
– Хуистика! Давай, пробуй! Пальцы вытащи и делай как я показывал.
Никита хмыкнул, но подчинился, выставим перед собой руки, выпятив и сомкнув указательные пальцы. Потер подушечками пальцев друг о друга. Безрезультатно. Повторил процедуру, более интенсивнее, но результат оказался таким же. Никита поднес пальцы к глазам и осмотрел – под ногтями всех пальцев была забита черная грязь.
– Если ногти почистить, хуже не станет. Только и лучше не будет, – оценив происходящее заметил Никодим. – Пробуй еще раз. А в голове представь, будто через препятствие проход делаешь. Мне помогло в первый раз.
– Тебя тоже кто-то учил?
– Меня-то? Могу рассказать, коли хочешь. – Никодим откашлялся, явно желая начать рассказ.
– Я весь внимание, – Никита хотел поудобней откинуться назад, но вспомнил, что сидит на генераторе, а не на стуле со спинкой. Он сложил руки на столе и уставился на Никодима, ожидая, когда рассказчик заговорит.
– Родом я из Саратовской губернии, – начал Никодим. – Отец у меня кожевенных дел мастером был, потихоньку промысел свой мне передавал.