меток был мужик на крепкое словцо. Мария тоже не промах, в окно им всю правду про их матерей рассказала. Они и подожгли нам дом, сукины дети, махом вспыхнуло, засуха же. Бывает, всплывает в думах картинка, будто я внутри дома, а пламя снаружи освещает деревенских, как призраков.
– А ружей не было у вас? Отстреливаться? – поинтересовался Никита.
– Боевиков насмотрелся? Не было, да там пулемет нужен был, а не ружья, – Никодим вздохнул. – Дымом все заволокло внутри, я выбраться хотел, но отец меня в погреб скинул, а сверху стол уронил. А потом кричали они, проклиная местных. Минут пять я их слышал, пока внутри крыша не рухнула. Крышка погреба начала тлеть, дым уже и вниз спустился, вот тогда я понял, что каюк мне. Молиться начал, руками в стенке прижался, и представил, будто дверку отворяю, чтобы выйти. Смотрю, пальцы у меня засветились. Я сначала будто дверь пытался открыть, а потом мысля светлая в голову пришла, и я круг нарисовал, и концы замкнул. А из окна синий свет льется. Я вперед нырнул, и вывалился в щель какую-то. Долго из нее выбирался, а как вылез, глазам не поверил, солнце – синее. И тишина. И пустота. Думал поначалу, что все-таки надышался дыма да умом тронулся. Потом, конечно, допетрил что к чему. Главное, первый раз окно сделать, потом оно уже само как-то. Настрой важен. И верить надо. Давай, делай, мы в тебя верим.
– История, достойная фильма, – Никита уважительно поднял большой палец вверх. – А что за взрыв был? Перед тем как дом сожгли? Врата ада все-таки открылись?
– Да какое там. Метеорит это был. Про него в газетах даже писали потом, правда я читать не умел, но на базаре гутарили. Да и опосля еще часто про него слышал, живой свидетель, считай. Метеорит из Павловки.
– Как Челябинский?
– Может быть и как. Ты давай не уходи от темы. Нукась, начинай упражняться, времени у нас мало.
Никита снова попытался разжечь в кончиках пальцев искру, как показывал Никодим. Натужился, представляя, что сейчас пальцы засветятся мягким желтым свечением и он откроет портал на Землю. Ничего, никакого подобия желаемого. Никита понюхал пальцы – ни дымом, ни гарью не пахло.
– А почему времени мало? С чего вы вообще взяли, что я такой же, как и вы, и что я также смогу?
Никодим открыл рот, и даже привстал, намереваясь что-то сказать, но в последний момент изменил свое решение и уселся обратно. Было видно, что он находится в замешательстве. Немного подумав, он поднялся с импровизированного стула и молча двинулся к двери.
– Ты куда? – одернул его Никита.
– Посоветоваться надо. Сейчас вернусь. Посиди пока, эвона, газету почитай, – с этими словами он вышел наружу, громко лязгнув дверью.
Никита остался наедине с самим собой и мигающим новогодним светом. Старик его заинтриговал своим поведением. Хотя почему старик, ведь тело его выглядело не больше, чем на тридцать лет. Белозубый молодой человек. Его приодеть немного то хоть в модели. И вот как правильно его называть? Ничего умного в голову не приходило. За полтора