и пустит ему пулю в лоб. А когда его безжизненное тело рухнет на пол или выпадет в окно, она спрячет теплый ствол в элегантную портупею под юбкой, сядет за пишущую машинку (здесь обязательно должна быть пишущая машинка, механическая, и непременно с английским шрифтом!) и напечатает отчет о выполненном задании.
Интересно, какая будет формулировка? “Оскорбил его величество Ивана ибн Схарию из рода Абрама”. Круто, но маловероятно, – это еще надо доказать. А если: “Получил доступ к информации, составляющей государственную тайну”. Тоже неплохо. Только кто же не знает, что Бивень – вор? Нет, скорее всего будет нечто вроде: “Спал во время лекции”.
– Входите, – холодно произнесла роботесса, когда Антон остановился у открытой двери приемной.
“Нет, всё-таки надо было загадать ей загадку”.
В приемной все было по-прежнему. Мягкая синева зимнего дня брезжила за окном, а здесь горел яркий неоновый свет. Вчерашняя знакомая Антона сидела на своём месте и никак не отреагировала на посетителя. На ней была совсем другая, строгая одежда серых тонов, без декольте и коротких рукавов. Если бы не трехцветная брошка на золотой цепочке, висевшая на груди, ее вполне можно было бы принять за машинистку из полицейского участка.
“Однако!”, – подивился Антон такой метаморфозе. У входа в кабинет ректора, положив ногу на ногу, скучал вежливый в штатском. Он кинул на Антона ничего не значащий взгляд и снова принялся изучать настенный календарь, висевший над столом секретарши. Антон поглядывал то на штатского, то на секретаршу, но они его, казалось, не замечали.
Несколько минут тягостного ожидания, отмеренных стуком настенных часов, показались длиннее прошедшей ночи. Наконец за дверями ректорской послышалась мышиная возня, фигурная позолоченная ручка нырнула вниз и в приёмной появился ректор. Он испуганно посмотрел на Антона и, слегка отступив в сторону, сделал элегантный жест:
– Прошу!
Из открытых дверей ректорской потянуло холодом и чем-то затхлым, и Антон в очередной раз пожалел, что пошел за женщиной в черном. Но делать было нечего и с обреченностью смертника он переступил порог, оставив ректора за дверями. В кабинете было тихо и пусто, окна – наглухо зашторены. Антон в недоумении почесал голову, пытаясь понять, зачем он здесь.
– Здравствуйте, Громов, – раздался вдруг низкий мужской голос и Антон заметил очертания человеческой фигуры в дальнем углу кабинета. Определить внешний вид говорящего не было никакой возможности: розоватый сигаретный туман достигая узкой полоски дневного света, проникавшего в щель между двух бархатных штор, превращался в подобие тюли между Антоном и его загадочным визави.
Антон уже хотел ответить на приветствие, но осекся. “Никогда не разговаривайте с неизвестными”, – всплыла в голове цитата из классика и он молча посмотрел на притаившееся в дымном сумраке привидение.
– Не хотите говорить? – догадался неизвестный. – Что ж, тем лучше. Мне нужно, чтобы вы выслушали меня и сделали выводы. Правильные выводы, Громов.
“Интере-е-есно”.
– Вчера