ход Джеймс и внимательно посмотрел на дочь.
Анабелль смущенно улыбнулась:
– Я еще не думала об этом… Мне всего шестнадцать.
– Напрасно, – разочарованно произнес генерал. – О будущем никогда не поздно думать. Через четыре года тебе наступит двадцать… Столько же лет было твоей матери, когда я женился на ней… Мда, всего двадцать… – сказав это, он печально посмотрел в окно, словно вспоминая о чем-то, вздохнул и, коснувшись лба дочери сухими губами, поспешил удалиться из комнаты, не желая обнаруживать внезапно нахлынувшие чувства.
Глава 4
Весь следующий день прошел в ожидании гостей. Дозея, обиженная на брата после их разговора, тем не менее, постаралась выполнить все его просьбы, отдав соответствующие распоряжения прислуге.
Несмотря на ее отношение к Джеймсу и членам Совета, она посчитала себя обязанной соблюсти хотя бы внешние приличия и подготовить резиденцию к приему.
Остановившись в дверях гостиной, Дозея молча наблюдала за происходившей сервировкой стола, с тяжелым сердцем сознавая, что вскоре этот зал наполнится множеством гостей, среди которых будут и те, к кому она не испытывала ничего, кроме ненависти и презрения. Дозея вздохнула: завтра ей придется улыбаться тем, кого она считала виновными в смерти Лартона, быть любезной и обходительной с теми, кто разрушил их семейное счастье. Да… родной брат не мог придумать для нее более тяжелого испытания… Хуже всего, что он даже не понимал этой своей жестокости, как не понимали и те, кто толкнул на предательство ее мужа. Бедный, бедный Лартон! На глаза Дозеи набежали слезы. Его жизнь оборвалась не в тот момент, когда он выстрелил в себя, а когда узнал решение Совета.
Еще раз печально оглядев гостиную, Дозея вздохнула и побрела в свою комнату.
Ближе к вечеру прибыл сам генерал. Первым делом он поднялся к сестре, чтобы узнать, все ли его распоряжения были выполнены. Он сразу же поблагодарил Дозею за помощь и преподнес ей подарок – кольцо с огромным бриллиантом, полагая, что это несколько загладит его вину за недавние резкие слова.
Затем Джеймс созвал прислугу, чтобы отдать ей новые распоряжения и, посчитав на этом свою миссию оконченной, вышел на парадную лестницу встречать гостей. Скрестив руки и устремив взгляд на темные просторы неба, он старался ни о чем не думать, уверенный в благополучном исходе затеянного им дела, но ощущение чего-то неизбежного, что должно было сегодня случиться, неотступно преследовало его. Он не мог понять, откуда взялась эта тревога: разве не его желание должно было исполниться? И все-таки смутно чувствовал, что своим решением он словно выполнял чью-то чужую волю.
Сумерки окутывали резиденцию, стараясь погрузить ее во мрак. Становилось прохладно. За спиной Джеймса распахнулись двери, и возникший слуга с почтением сообщил ему, что члены Совета только что покинули остров Скал – об этом сообщили с военной базы. Джеймс стряхнул со своего мундира пылинки, принесенные ветром, еще немного постоял, обдумывая первые слова приветствия и начал неторопливо спускаться