Андреич, – прервал паузу посетитель. – Мне нужно с вами обстоятельно поговорить.
– Ну, вы ведь уже говорите, – не слишком любезно откликнулся Шумский.
– С глазу на глаз.
Журналист так удивился, что отложил письмо, с которым ему никак не удавалось ознакомиться, и посмотрел на визитера более пристально. Полумонгольское лицо последнего выражало небывалую важность, даже хитринки на сей раз были изгнаны из серой глубины взгляда.
– Тема настолько серьезна?
– Более чем. Пожалуй, самая серьезная с момента сотворения мира: о борьбе добра и зла, света и тени…
Василий прыснул:
– Обещаю перечитать «Мастера и Маргариту» на досуге!
Дедушка Матвеев веселья не разделил и выглядел слишком уж непривычно, даже как будто немного пафосно. Журналист смешался.
– Яков Степаныч, мне сейчас, право же, некогда, – вежливо убеждал он, в то время как Василий в его сознании подносил к виску указательный палец на манер пистолета и закатывал глаза, мол, приехали – старикан таки наглотался архивной пыли и рехнулся окончательно! – Давайте потом…
– Потом будет поздно, мальчик мой, – печально ответил старичок и встал, поняв, что собеседник не принимает его всерьез. – Впрочем, вы сами скоро увидите. Вы уже, несомненно, знаете о пропадающих. А их вы видели?
– Кого? – Вымученно вопросил журналист, и весь его вид говорил примерно следующее: топал бы ты, дед, отседова со своими фантазиями далеко и надолго.
Яков Степанович наклонился к нему и произнес тихо, но отчетливо:
– Мраморных людей…
Василий дернулся и внутренне завибрировал, словно червяк на крючке, которого резко подсекли и буквально вырвали из рыбьей пасти. Старичок Матвеев каким-то чудом уже перенесся на улицу и махал ему в окно рукой.
«Вот какой глупый мышонок», – опять пропел мамин голос.
Глава 3. Птичья тень
– Серьезно?! Я должен заниматься такой дребеденью?! – Возопил Василий.
Одолеть старушкино послание он сумел только к концу рабочего дня, и негодование его прорвалось сквозь изрядно истончившуюся плотину терпения.
– Что тебя смущает? – Невинному выражению Маринкиной физиономии наносила урон злорадная улыбочка плотоядного аборигена.
– А то ты не знаешь! Могла бы сразу предупредить – ведь первой просматриваешь корреспонденцию!
– Вообще-то, первой знакомится Лидка, потому как отсортировывает объявления, поздравления, благодарности. Мне достаются исключительно жалобы и всяческие странности… Но конкретно данная странность – теперь не моя печаль.
Сахарова легким движением набросила на плечи ветровку. За скрытым опущенными жалюзи окном призывно прогудел подъехавший автомобиль: за Маринкой явился супруг, попутно забравший дочку из садика. Уже выходя, Марина бросила веселый взгляд на Василия:
– Желаю удачи, Твое Величество!
– Насть,