полях. Алии стало даже как-то стыдно за свое невежество. Оказавшись совсем одна, отправленная в совершенно другую среду, Алия совсем ничего не знала и не умела. Не была слишком глупа или ненаходчива, но все равно недостаточна для того, чтобы чувствовать себя в этой ситуации безопасно.
Девушка продолжала стоять на склоне и рассматривать дома – неживые, старые, но от чего-то такие крепкие, что дают людям чувство тепла. И ей даже издалека досталась эта частичка теплоты. Было в них что-то волшебное, манящее. Алия не могла объяснить это чувство. Она его совершенно не дожидалась, но отсюда, с небольшой высоты, начала смотрела другими глазами. Как будто только прозрела. Даже дыхание ее замедлилось. Она чувствовала какое-то спокойствие, которое так давно ее не посещало. Возможно, это было от того, что ее долгий, мучительный путь, в сопровождении жестоких и злых людей, закончен. Хотя, это и не было правдой – ей придется научиться жить и здесь, но другой причины она и не знала. А снег манил. Холод – это лишь отсутствие тепла. Оборотная сторона, и здесь, на ней, Алия даже не могла понять, что чувствует. Смятение, капля усталости в этом состоянии, предвкушение? Чувствовала, что сердце тянется туда, вниз. И она сделала шаг. В напоминание о себе, чемодан опять шевельнулся, но на этот раз не грубо, а даже как-то нежно, на сколько это вообще возможно, подтолкнув ее под заднюю сторону колена, говоря: «иди уже давай». И она сделала второй шаг, потом третий, и пошла. Все ее лицо уже было красным, покрылось замерзшим снегом, вся одежда тоже была в нем, как в каком-то доспехе. Алия, неосознанно, где-то в глубине души подумала, что это место хочет ее защитить, но прошла секунда, и мысли уже не было, лишь звонкая тишина в голове, перебиваемая время от времени тихой песенкой, которую себе под нос мычала Алия. Песенку, которую пела бабушка месяц назад.
Якутия место с сильной энергетикой, но теперь с плохими людьми. Хорошие просто не выжили, когда произошла первая волна.
2
Произошло это приблизительно около ста лет назад, фактически, полный век, если смотреть от первой вспышки так называемого концентрированного сгустка энергии, внезапно взявшегося из ниоткуда. Сгусток энергии тогда прошелся мерзких пиликаньем всех мировых военных датчиков, но сделать с собой ничего не дал – взорвался мгновенно, образуя ударную волну. Она была, как говорили, странной: яркой, слишком светящейся. Не огненно-красной, как, к примеру выглядел бы гриб, а зеленой, с переливом, и принесла не так много потерь, как если бы это был взрыв от фугасных авиационных бомб или ядерного оружия: лишь разрушение многих построек, как при сильном землетрясении. Тогда был сильный переполох. Он обострил политические отношения, спровоцировал выяснения и массовые крики из-за нарушения Конвенции «о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия, и о его уничтожении», а люди были уверены, что это оружие именно химическое, со всеми выходящими из этого термина последствиями. Радиации, правда, никто не засек, но споры первые