от удивления. Итилмир же облегчённо вздохнул – Брадо сейчас сам показал неспособность новых общин делать что-то действительно важное. Тем временем старик седовласый, полулысый воскликнул, придя в себя:
– Я не витязь, чтобы бегать за великанами по городу да по дремучим лесам али, чего доброго, по зыбким болотам! Да и никогда я не был воином – я из рода пастушьего.
– Вот и паси овец! – вскрикнул яро Итилмир. – Мужичина ты, деревенщина, вот и не лезь в старосты или в правители, или кем ты там себя возомнил, пёс? Не староста ты, а дурак!
– Сам ты дурак, пенёк молодой! – прикрикнул староста, и его лицо морщинистое налилось горячей кровью и зарумянилось. – Сам ты мужичина-деревенщина! Сам ты пёс!
– И это чучело огородное хочет отнимать дома у наших семей! – усмехнулся Итилмир. – Вот как жить без настоящих воинов, без силы и гордости! Когда надо таким старостам, так все равны и воины должны отдавать своих боевых коней, своё оружие и свои дома крестьянам. Должны, видите ли, делиться. А когда случается напасть, какой ещё не бывало, так эти старосты превращаются в мальчиков-пастушков, которые ни на что не способны. И кто вас защитит? Карлам ваши жизни неинтересны, и свидетельство тому – мой разбитый за правду нос.
Тут Брадо сжал кулаки и приготовился уже драться с Итилмиром, хотя тот бы сшиб его с ног одним ударом, а другим и вовсе отправил бы в обморок.
– Сейчас покажу тебе старую закалку! – взревел старик. – Мужиков он захотел созвать, я тебе созову мужиков! Загубить захотел пахарей добрых – они и меча в руках не держали, их асилк в два счёта прибьёт: на одну ладонь положит – другой прихлопнет.
Но тут вдруг из избушки старосты, увидав в окно происходящее, выскочила его жена, женщина полная, конопатая, с красными пухлыми щеками и большим вздёрнутым носом. Едва-едва она успела встать между мужем и Итилмиром, ибо муж уже вовсю лез в драку. Староста глянул ей в глаза и утих, словно провинившийся ребёнок, осознавший свой проступок.
Между тем к Итилмиру подошёл один из людей, что смотрели за перепалкой, и пожал тому руку.
– Мы разнесём твои слова среди народа, если ты не против, – сказал он. – Таких людей арихейскому народу и не хватает сейчас.
– Не против, а только за! – ответил Итилмир, улыбнувшись.
– Поговори, пожалуй, с Хоробритом и его змееборцами. Он, наверное, поможет тебе. Наши змееборцы за плату, думаю, сразят асилка. В конце концов, они-то воины и тем себе на жизнь и зарабатывают, что ходят на охоту да убивают всяких тварей.
– Спасибо за совет, друже. Хоробрит мне друг, потому именно к нему я теперь и собираюсь направиться.
Не успел Итилмир договорить, как послышался голос боевого рога, а вслед за ним звук удара и обрушения. Все тотчас устремились взглядами на холм, где стоял дворец Хлеванга и откуда всё это доносилось. Тогда-то и стало понятно, что это был шум крушения кровли наместничьего чертога, которую проломил великан. Итилмир тому даже порадовался. Однако самого великана никто не заметил, ибо из этой части города была видна противоположная