чуят истинную природу любой твари. И их не обмануть никакой личиной.
Закончив с кинжалами, я потянулся мыслью к моим братьям и сестрам, призывая их поближе к маяку.
Наставник захохотал. Джен цокнула. Кости клацнули по доске.
Ночь началась.
Мы с оправившимся от потрясения Блиссом молча смотрели за тем, как стремительно меняются и исчезают с поля фигуры. Темный сумрак сменился сумраком посветлее – занимался рассвет.
Кости метались все быстрее.
Джен уже не хмыкала, лишь сосредоточенно смотрела на поле и кусала губы. Наставник похихикивал, но я видел, что его взгляд стал острым и хищным.
Ему нравилась игра.
Наконец две фигурки на доске застыли друг напротив друга. Джен хлопнула себя по бокам и откинулась в изнеможении на пол.
Наставник же захлопал в ладоши, а мы с Блиссом выдохнули.
– Драконовы зубы, потрясающе! – воскликнул старик.
А «потрясающе» заключалось в том, что Джен смогла добиться ничьей. Не выиграть, нет – просто ничья. Они играли без перерыва до утра.
– Не победа, – шепнула Джен и бросила на меня осторожный взгляд.
Я нахмурился и предостерегающе кивнул.
– Это не победа, – вторил ей Наставник. И потом захихикал: – Что будешь делать, рыбка?
Джен вскочила на ноги и зашипела. Ее волосы змеями поднялись над головой. Яростная и злая. Она так смотрела на Наставника, так… нежно!
Да как он мог хихикать с таким видом? Как он посмел, как…
Блисс схватил меня за плечо и дернул. Я вздрогнул, повернулся к моряку, и он скривился, будто его тошнит. От его руки по телу разлился холод, принесший отрезвляющую оплеуху сознанию, и я усилием воли призвал развеивающий чары поток воздуха.
Хоть бы предупреждала, красавица, прежде чем переходить в «нападение».
Меж тем Джен низким грудным голосом, полным невыразимого очарования (я опять вздрогнул), обратилась к Наставнику, протягивая руки:
– Разве ты не хочешь подарить мне победу, любимый?
– Неа, – лениво отозвался тот. Джен сердито заморгала. – Прелестница, я был мнения повыше о тебе. А вы с братом оба… мошенники?
Его огонек опасно закачался. Я прислушался.
Два вопроса.
– Тсч.
Волосы Джен упали на плечи. Она поправила воротник рубашки и, нахмурившись, сказала:
– Вы не дитто и не из морского народа.
– Нет, – быстро, очень быстро выпалил Наставник. Его глаза ярко сверкнули.
Смутное подозрение заскреблось на душе тысячами кошек. Только не говорите, что…
Джен задумчиво уставилась на пламя. Потом бросила взгляд на старика. На его волосы. Прищурилась.
Но я опередил ее:
– Это нечестно.
– Она сама выбрала формулировку, – радостно сказал Наставник. – И сама решила меня обольстить!
Я чуть не застонал от накатившего раздражения. Эти древние ворчливые твари! Отвлек, значит, внимание и как ребенка развел моего умнейшего старпома.
И