вроде вашего барсука или енота. Они безобидны, если их не пугать. Но зубы у них весьма острые, – при воспоминании о первом знакомстве с этими зверями у Эйглера зачесалась кисть правой руки. Покопавшись в карманах, он достал несколько орехов. – Угости его. Только не делай резких движений.
Оксана положила орехи на вытянутую ладонь и медленно опустила руку на землю. Зверёк снова замер, принюхиваясь, но потом снова, не спеша, с короткими остановками, начал приближаться. Обнюхав предложенное угощение, он взял один орех и деловито, как хомяк, упихал его за щёку. Та же участь постигла и остальные орехи. Они с трудом поместились у него во рту. Покончив с угощением, зверёк смешно засеменил, скрывшись в высокой траве.
– А все-таки он милый. Куда теперь?
– Можем немного прогуляться. Страшнее этой жадины здесь никого не водится. Разомнём ноги.
Они неторопливо пошли между деревьев.
– Знаешь, когда мне было лет пятнадцать по земному счёту, я безвылазно жил в этом лесу несколько месяцев. В глубине есть дом, в котором дежурят помощники егерей. Первые две недели я был уверен, что выбрал себе специальность на всю жизнь, но, спустя пару месяцев, стало скучно. Хотя лес люблю до сих пор.
– Скучно потому, что вокруг, кроме леса и зверей, никого нет и не с кем поговорить? – с пониманием спросила Оксана.
– Ну, разговоров-то мне хватало. Мы жили на пару с Эргеном, а с ним долго не помолчишь. Но, знаешь, здесь один день похож на другой, другой на третий. Один раз из дальних мест забрёл к нам хищник. Пришли егеря, усыпили его, вывезли обратно туда, где ему положено жить. Вот и все события. Кому-то этого достаточно, но мне – нет.
– Эрген? Вот уж не думала, что этот павлин стал бы здесь жить. И не удивлюсь, если он струсил и убежал, – девушка хихикнула. – Скажи, а почему ты сначала выбрал именно эту специальность?
Эйглер, покачав головой, возразил:
– Эрген, может, и павлин. Но далеко и далеко не трус. К тому же выбора у нас особо не было. Есть обязательный цикл, который ты проходишь при обучении. Нечто вроде вашего «человек-человек», «человек-природа», «человек-знак». Только на практике. Что же касается специальности… Мама была биологом. Я её почти не помню, но то, что помню, всегда связано с природой или с рассказами о ней. В детстве я хотел быть, как мама. Но, когда вырос, понял, что это не моё.
По тому, как дрогнул голос Эйглера, Оксана поняла, что затронута очень болезненная для него тема. И всё же рискнула спросить:
– А что случилось с твоей мамой? Но если ты не хочешь говорить об этом, я пойму.
– Она погибла. Давно, я ещё был совсем маленьким. Полетела в экспедицию на недавно открытую планету и не вернулась. Несчастный случай. Потом сказали, что тяговый двигатель не выключился при посадке. Такое бывает, хоть и крайне редко. Не то, чтобы её отсутствие особо чувствовалось. Она и раньше дома бывала нечасто, но… Нам не пора двигаться дальше? Время к обеду, а НЗ у меня в карманах на сей раз нет.
В молчании они дошли до флайджа. Эйглер сам не знал, почему его вдруг потянуло