не помешало бы зайти к Коту, которого он так старательно избегал все эти дни. Товарищ наверняка ждет его, тем более пришел уже в себя. И решил он к нему идти не медля, пока не пришла Алена.Они распрощались, пожали друг другу руки и Федор, окрыленный, помчался обратно, в общинный дом. Долго фельдшера уговаривать не пришлось. Тот видел, как Федор воодушевлен, сколько в глазах его радости, сколько силы. Он не сомневался, что парень справится и пообещал зайти к старейшине, подтвердить свое согласие на поход.
Дойти до дома Кота было непросто. Путь предстоял почти через весь поселок, а в разгар дня, народу на улицах было прилично. Каждый смотрел на него не отрываясь. Кто с любопытством, кто со страхом, некоторые с недоверием, даже с некоторым отвращением. Было неприятно. Но поворачивать назад было поздно.
Парень постучал в дверь, почти сразу она отворилась, а за ней стояла мать Леши – Анна Федоровна, постаревшая, казалось, на несколько лет.
– Феденька!
Истерично и шумно выдохнула женщина и бросилась на шею Лешего сотрясаясь в рыданиях. Она что-то неразборчиво бормотала, гладила его по голове, целовала солеными губами и плакала.
– Спасибо, спасибо тебе. Спасибо за сына моего. Что бы я делала.
Лешему было неловко, ведь героем он себя точно не считал. Погиб добытчик под его командованием. Гордиться то нечем.
Он немного отстранился и тихо спросил:
– Можно с Алексеем поговорить? Как он себя чувствует? Сможет со мной побеседовать маленько?
– Ты проходи. Проходи не стой. Он о тебе только и говорит последнее время. Вспоминает, во сне зовет. Мы ждали тебя. Наконец пришел. Проходи скорее, я квасу тебе налью.
Добытчик шагнул внутрь дома. Было темно. Окна были завешаны кусками ткани. Воздух был тяжелый, дышать было трудно.
– Вот, держи кваску прохладного, только дошел.
Она протянула ему деревянную кружку и жестом пригласила пройти. За печкой был закуток с деревянной лежанкой. На нее были беспорядочно набросаны шкуры, а среди них еле различался силуэт человека. Кот шумно дышал и в свете маленькой свечки казался таким же крошечным, не больше ребенка. Будто испарился тот бойкий малый, который вышел с ним за ворота всего несколько дней назад.
Леший почувствовал, как сжимается у него все внутри. Начало нарастать чувство вины. Не уберег он парня. Должен был сразу вести отряд к воротам поселения, а не ждать непонятно чего. Перезимовали бы как-нибудь и без этого мяса. А так… Одного загубил, а второй не лучше репы по осени.
Между тем к парню, зарывшемуся в шкуры, тихо подкралась мать и тронула за плечо.
– Лёшенька, сынок. Лёшенька. Здесь Федя. Пришел навестить тебя. Проснись, милый.
Меховой куль застонал и зашевелился.
– Командииир.
Протянул он.
– Ма, пойди прогуляйся. Потолковать нам надо с Лешим.
Женщина молча развернулась и также бесшумно выскользнула за двери. В комнате повисла звенящая тишина. Ее, казалось, можно резать ножом. Прервал ее Кот.
– Ну что, командир,