приглушённый то ли вопль человека, то ли рёв раненого зверя, распугав все мысли, что роились в моей голове. Я вздрогнула. Мучительные стоны нескончаемым потоком раздавались будто из… Моей клети! В груди вспыхнула тревога: с Дарьяном что-то не так. Бросив гребень, я кинулась к выходу, не заботясь о том, что из одежды на мне лишь холщовая рубаха для сна. Выскочила на крыльцо и остолбенела, глядя, как Дарьян, едва держась на ногах, выбирается во двор. Совершенно обнажённый мужчина с трудом держит своё мощное тело, которое сотрясается в катарсических судорогах. Я же оторопевшая стояла и смотрела на безумца, не в силах пошевелиться. Растерянность и страх будто сковали меня по рукам и ногам. Скрип открывающейся двери соседней избы вывел тело из оцепенения. На пороге показались Отай с моим наставником, которые также среагировали на шум. И тут Дарьян, которому каждый шаг без опоры давался всё с бо́льшим трудом, вовсе упал навзничь, словно неживой. Мы вдвоём подорвались к парню на помощь. Он лежал на траве и тяжело, с хрипом дышал. Хвала небесам! Он не отдал душу Нави. Но его начало лихорадить и очень сильно. Дотронувшись до лба юноши, я тотчас же одёрнула руку, опалённую жаром тела. Тут же подоспел отец Беляй, держа в руках суконное полотно.
Следующие события ночи мне напомнили те, когда сослуживцы притащили к нам практически бездыханного Дарьяна. Только теперь я начала смущаться его наготы, словно до этого не видела обнажённым ни его, ни кого-либо другого. Думаю, Беляй заметил перемены во мне.
– Нам нужно перетащить его обратно в клеть, – сказал наставник сыну, стеля ткань возле лежащего на земле тела юноши.
– Люта, – обратился мужчина уже ко мне, – пока мы тут справляемся, ты иди зажги лучину и лампаду, а ещё подготовь тряпицы с родниковой водой, да отвары и мази от горячки.
Я помчалась выполнять распоряжение старшего, понимая, как малое промедление может обернуться тем, что у Дарьяна просто не хватит сил снова вернуться к жизни. Мысленно бранила себя, на чём свет стоит: расслабилась, бестолковая, что очнулся па́рубок, понадеялась, что беда миновала. Взяла, дурная, и оставила его одного. Если бы я только не ушла к себе, возможно, не пришлось бы сейчас заново бороться, вороти́ть душу в тело. От накативших эмоций страха и злости у меня снова затряслись руки. Пришлось потратить на себя снадобье успокоения, чтобы не допустить ошибку из-за захлестнувших эмоций. Слишком часто в последнее время чувства стали довлеть над разумом.
Пока я выполняла наказы Беляя, он с сыном уложили бессознательное тело Дарьяна на сукно и пытались тащить в сторону клети. Выходило у них плохо, ибо сил, чтобы переместить такого богатыря, не хватало. Я уж было хотела землю заговорить, чтобы та помогла, но знахарь, поняв мои намерения, одёрнул:
– Не смей, Лютка! Береги силы и чары на его лечение! Лучше телегу подкати.
Благодаря простейшей повозке, удалось быстро вернуть парня на его уже облюбованную лежанку, к которой он, к сожалению, не прирос за прошедшее