мой наставник с его помощью возвращал человека к жизни. Надеюсь, мои старания увенчаются успехом и Дарьян исцелится. Главное – верить, что всё получится.
Я обмакнула палец в масло корня амаранта и вывела спираль жизни на солнечном сплетении юноши. Не разрывая связи, мой перст скользнул через середину грудной клетки к ярёмной ямке, где мною была вычерчена руна пути. Далее, добавив густой жидкости на ладони обеих своих рук, я поставила знаки защиты и силы на его запястьях, двигаясь по венозным путям к шее, зацикливая знаки между собой. Каждое моё движение сопровождалось магическими словами, нашёптываниями и заговорами. А чтобы проводимый обряд подействовал, мне нужно было в буквальном смысле вдохнуть жизнь в парня. Если быть точнее, то мука́ из сушёных метёлок, должна оказаться в его лёгких. Взяв жменьку перетёртый сухоцвет, я подошла близко-близко к лицу Дарьяна. Разжав пальцы, выдохнула частицы амаранта на его нос и рот, подключая магию воздуха. Это должно́ было помочь живительной силе растения проникнуть в лёгкие парня. Через мгновение я уже знала – подействовало! Нанесённые маслом знаки заалели, озаряя всю клеть. Это был сигнал для последнего заклинания. Я повторяла раз за разом заветные слова, отпечатавшиеся в памяти с прошлых лет, пока свечение на теле юноши не погасло. И когда это случилось, из меня ушла последняя капля магии. Сознание, оставшись без каких-либо сил, провалилось в зыбкий мрак забытья.
Глава 5. Дарьян остаётся
Глава 5
Дарьян
Минуло три зорьки с тех пор, как лихорадка отступила. Сны боле не снились, хотя почти всё минувшее время я провёл в глубокой дрёме, лишь изредка просыпаясь для принятия пищи и укрепляющих отваров. Их мне приносил Беляй, который безмолвно следил за поддержанием жизни в моём теле. Благо он не старался лечить душу, которую словно выжгла внутри меня боль потери. Полагаю, он понимал, что это не в его власти, ибо на подобное целительство неспособен даже сильнейший колдун и волхв, не то, что обычный знахарь. Ни Отай, ни Люта, никто из соратников меня не посещал. Полагаю, они решили дать мне возможность пережить утрату, всё обдумать, вновь обрести опору внутри себя и смысл дальнейшего существования. Размышляя о последнем, я раз за разом воскрешал в памяти наши задушевные разговоры с Драгошем о бытии, что состоялись четыре года назад.
Тогда на деревню, где мы жили, напал Аспид – огромный летающий змей. Тело его покрывала чешуя по красоте подобная радужному обсидиану, а по прочности не уступающая адамантовой кольчуге. В воздухе змея держали кожистые перепончатые крылья точно у нетопыри. Только размах их был во множество раз больше, способный объять разом несколько домов. Крыловые перепонки разделяли алмазные пальцы, которые заканчивались когтями, чья острота́ могла посоперничать с дамасскими клинками. Такие когти были способны пробить любую броню. От макушки по всему хребту торчали булатные шипы, заканчиваясь на хвосте ядовитым жалом скорпиона. Эта тварь