не так, лучше вообще этого не делать.
Если Макс и поправился, то от силы на несколько килограммов; его волосы слегка поредели и стали не такими пышными. Но он по-прежнему отдавал предпочтение черному цвету; на нем была дорогая фирменная рубашка навыпуск. Я заметил у него на шее тонкую золотую цепочку. Верх черных мокасин тоже был украшен цепочками.
Я быстро допил пиво и заказал еще одно. Жена покачала головой, когда я вопросительно посмотрел на нее, но потом согласилась. Впереди нас ждала вторая серия «Столкновения с бездной», в которой все будет смыто волнами километровой высоты, и я лелеял смутную надежду, что после двух бокалов белого вина жена лучше поймет, что я имел в виду.
Закончив разговор, Макс убрал телефон в левый карман рубашки, покачал головой и внимательно огляделся. Его взгляд скользнул по затылку моей жены, после чего наши глаза на мгновение встретились – но он не подал виду, что узнал меня.
– В конце фильма на земле всех уничтожат? – спросила жена. – Или хотя бы несколько человек останутся в живых?
Я взглянул на нее. Было ясно, что она делала попытку сблизиться – во всяком случае, не испортить вечер бесконечными рассуждениями о том, насколько примитивен сюжет «Столкновения с бездной». Я видел ее глаза, поднятые на меня. И этот взгляд, и тон, которым был задан вопрос, могли бы принадлежать матери, которая привела сынишку в магазин с модельками поездов и терпеливо позволяет ему выбирать, но не жене, разговаривающей с мужем о развитии событий в фильме-катастрофе.
– Ты в самом деле хочешь знать? – спросил я. – Когда ты смотришь триллер, ты же не хочешь знать, чем он закончится?
Жена зажмурилась, задумчиво потягивая вино.
– Милый, но это же не триллер, – сказала она наконец. – Это скорее…
Я не дал ей договорить; я увидел, что Макс отделился от барной стойки и направился в нашу сторону. В тот момент, когда он готов был уже пройти мимо нас, я дотронулся до рукава его рубашки.
– Макс! – воскликнул я, и это прозвучало почти правдоподобно, словно я только что увидел его.
Макс с легким раздражением посмотрел на руку, лежащую на его рукаве, и только потом – на меня.
– Фред, – напомнил я. – Из пятого «а».
Его лицо приняло задумчивое выражение, как у знатока, нюхающего только что откупоренное вино, о котором не известно почти ничего, кроме года. Он поднес руку к носу, ущипнул его и покачал головой.
– Извините, – сказал он. – Думаю, вы обознались.
Он уже хотел идти дальше. Я протянул ему руку, на этот раз не касаясь его рукава.
– Фред Морман, – сказал я. – «Он чувствует, что ты свой. С сегодняшнего дня ты его друг».
Макс уставился на меня. Его рука исчезла в нагрудном кармане черной рубашки. Это был тот карман, куда он недавно спрятал мобильный телефон. Он пошарил там пальцами, снова вынул руку и выудил из другого кармана пачку «Мальборо».
– Макс! – раздался в ту же секунду женский голос.
На лестнице,