Перед ними стоял Клотарец; Клотарец, чей род тянется из глубин веков. Они же видели перед собой обыкновенного человека, мальчишку, чья заслуга лишь в том, что он сын главы компании. Они считают себя выше его; они не воспринимают его всерьез, и даже не стараются скрывать это. Акулы бизнеса! Прожжённые дельцы! Сильные мира сего убогого! Вы – жалкие отбросы, вот вы кто. Вы существуете постольку, поскольку мы вам позволяем существовать, как позволяет существовать муравейнику садовник. Если бы я мог, думал Галиель, показать вам лишь малую часть той силы, какой обладаю, лишь малую ее часть – слетела бы с ваших рож эта ухмылка…
Они здоровались с ним, представлялись, и их имена, на миг влетавшие в память Галиеля, растворялись немедленно, не оставив по себе и следа.
Наконец, все заняли свои места и собрание началось.
В несколько предложений Голдфилд напомнил собравшимся цель сегодняшней встречи, и подтвердил твердое намерение господина Галиеля Ту Фогдонуэра провести поглощение компании «Атомид». После этого опустился в свое кресло, и умолк, давая возможность высказываться уважаемому совету.
Уважаемый совет не заставил себя долго ждать. Первым взял слово заплывший жиром старик лет семидесяти пяти, с седыми редкими и жиденькими волосами, с носом картошкой, покрытым красной капиллярной сеткой, и с маленькими слезливыми глазками. Голос его звучал еле слышно, без интонаций, а вернее сказать, с одной единственной интонацией – интонацией вконец уставшего от всего на свете человека. Он все видел, этот человек, все пробовал; он пришел сюда не дискутировать. Он пришел, потому что какой-то сопляк, возомнивший себя гением бизнеса, собирается ввязаться в заведомо гиблую авантюру, чреватую огромными финансовыми потерями. Все это с легкостью читалось на его лице, и Галиель злобно подумал: «Вот тебя бы я с удовольствием пропустил через спарси-машину, а на выходе… а чего бы мне хотелось на входе? В червя-отшельника. Да, чем-то похож даже.»
– Мистер Фогдонуэр, – говорил червь-отшельник, – я сижу на этом самом месте вот уже тридцать лет. Я вошел в совет директоров еще когда ваш отец был столь же юн, как и вы. Я не ставлю своей целью задеть вас, отнюдь, я хочу уберечь вас от легкомысленных поступков, которые существенно могут навредить всем нам. Поверьте моему опыту, еще год-другой и «Атомид» объявит себя банкротом. Я совершенно не вижу ни единой причины, зачем бы они вам понадобились, и ни вы, ни ваш отец не сочли нужным поделиться своими резонами по этому поводу, а попросту поставили нас перед фактом, объявили о своем решении, к слову, – он поднял сонные глаза на Галиель, – к слову, решение ваше сегодня будет здесь обсуждаться, и при всей вашей, простите меня, старика, не компетентности, вы, я уверен, прекрасно понимаете, что одного вашего решения недостаточно.
Червь-отшельник умолк, будто потерял окончательно интерес ко всему здесь происходящему, как человек, которому заранее известно все, что будет происходить дальше.
– Впрочем, – снова подал голос Червь-отшельник в тот момент, когда уже было открыл рот следующий