рад, что ты отлично вживаешься в роль. И обещаю, первое, что мы сделаем, когда получим наш домик – устроим бал. В честь твоего приезда и Новогодья.
– Но я никого тут не знаю! – испугалась я.
– Разумеется, ты ведь только приехала сюда. Вот и познакомишься.
Я что-то еще хотела сказать, но в кабинет постучали.
– Открыто! – оповестил Рудольф.
– Голубки, приглашаю вас в светлое будущее! – в кабинет заглянул Дональд Куприш и поманил нас за собой.
Совет, который почему-то должен был согласовать наш жилищный вопрос, заседал в большом зале, оформленном почти как органный. Только самого инструмента не хватало. Высоченный потолок, стрельчатые окна, лепнина на стенах. И тут-то как раз имелись и портреты, и статуи. Я вертела головой, пытаясь уместить все это великолепие в своем поле зрения.
– На этих картинах – правители королевств, с которыми сотрудничает Изодия, – пояснил Рудольф.
Посреди этого роскошного зала стоял длиннющий стол, напомнивший мне о временах короля Артура. Овальный. Но, кажется, мраморный. Еще и белый.
Сидели за ним вовсе не рыцари, а чиновники, это сразу, в любом мире чувствуется.
– Мэтры, представляю вам обворожительную супругу барона Метлера, – голосом профессионального конферансье возвестил Куприш.
– Надо же, она действительно существует! – высокий и очень широкий в плечах мужчина с длинными белыми волосами уставился на меня, будто я товар на витрине. Он был симпатичным, но холодным и жестким, а нос показался мне слишком длинным, гордым горным хребтом выделялся на лице. Квадратный, тяжелый подбородок прямо заявлял об упрямом характере своего носителя.
– А настоящая ли? – вступил другой мужчина. Полненький, с лысинкой, что торчала как иллюминатор из колечка волос. – Как-то был случай, когда посол из Ампории решил всех обхитрить. Выдумал себе жену, документы подделал. А когда пришло время ее совету представлять, явился с иллюзией.
– Надо же!
– Какая наглость!
За столом зашелестели наперебой, кто возмущался, кто припоминал этот вопиющий случай.
Я же пока успела посчитать, что в этом совете восемь человек, не считая Куприша. Все исключительно мужчины. И одеты очень по-разному. Например, лысый толстячок упакован в мантию. А светловолосый атлет, который зачем-то уже поднимался со своего места и направлялся ко мне, облачен в темно-голубой камзол, расшитый серебряными нитями.
– Необходимо удостовериться, что эта прекрасная метрис – настоящая. Из плоти и крови.
Светловолосый оказался ростом даже выше Рудольфа, которому я до плеча едва доставала.
Он смотрел на меня сверху вниз, обнажив в улыбке ровные, белые и неестественно блестящие зубы.
Затем протянул руку и погладил меня по щеке.
– Теплая, – одобрительно протянул проверяющий, – а может быть и горячая… правда, Метлер?
– Генерал Хонвер, мне кажется, вы переходите границы допустимого, – Рудольф говорил спокойно, однако ноздри его раздулись.
– Да