ещё не совсем было проснулся, как вдруг сквозь полудрем услышал, что дверь старого деревянного шкафа, в котором я чинно висел больше месяца безо всяких на то причин и оснований, со скрипом распахнулась и мой Хозяин с безумными глазами уставился прямо на меня. Знаете, это было настолько прекрасно, что я уже хотел было расплакаться и обнять его, и даже чуть было не протянул к нему свои широкие тёплые рукава. Однако подумал, что его и без того ранимое и трепетное сердце не выдержит такого моего порыва и просто наблюдал за тем, что будет происходить дальше.
И к моему великому разочарованию, Евгений Сергеевич резким движением руки сместил мою вешалку вбок и выдвинул этот выпендрежный клетчатый синий Пиджак.
Халат на несколько секунд замолчал, приподнял руки к невидимому лицу, словно вытирая пот и тут же продолжил.
– Вы представляете мое удивление, обиду и злобу, которую я испытал в тот самый момент?! Нет, не представляете! – сам ответил на свой вопрос Халат после небольшой паузы. – Мне показалось, что каждая моя шерстинка на каждом миллиметре моей ткани наэлектризовалась до такой степени, что я чуть не воспламенился!
Халат резко оборвался и все услышали ту самую пронзительно тишину в комнате, при появлении которой даже Комарихе, вынашивающей зловещный план высосать всю кровь с намеченной жертвы в этой комнате, пришлось включить беззвучный режим, чтобы не быть обнаруженной и убитой.
Сам же Болтунов сидел в полусогнутой позе, скрести руки на коленях, нервно подергивая ногами. Он уже в какой-то степени признал факт существования говорящего и летающего по невероятным причинам, вопреки неизвестным ему законам физики его собственного халата и просто слушал историю, все время напрягая свои извилины, пытаясь вспомнить хоть что-то, любую мелочь, чтобы дать ему шанс оправдаться и реабилитироваться. Хотя по большей части он мечтал хотя бы что-то из услышанного вспомнить. Однако, в голове его словно кто-то закрыл дверь, ведущую к информации о сегодняшнем и прошлых днях, а так необходимый ему ключ, этот кто-то выбросил в обрыв Забвения и Незнания. При этом именно этот кто-то наверняка сделал это осознанно, опираясь на какие-то причины. И подсказка могла быть в любом предложении, которые говорят присутствующие здесь люди и вещи. Хотя мысль о том, что он спятил все чётче мерцала перед его глазами. И знаете, это объяснило бы процентов девяноста того, что здесь происходило. Но это было бы слишком просто. А значит, это было маловероятно. Все скорее всего было куда сложнее и запутаннее.
Зайцева и Дворовой тоже притихли. Даже могло показаться, что эта парочка сидела в этаком оцепенении. И лишь иногда, Пётр Олегович вздрагивал, толкая Альбину Зайцеву в плечо, от чего они оба смотрели друг на друга злыми, недовольными глазами. А после, оглядываясь по сторонам, не смотрит ли кто на них из присяжных заседателей, делали вид что внимательно слушали каждое слово говорящего и Председателя.
– Как и сказал, – продолжил Халат, – я был очень раздосадаван этой