машины, он выглянул в окно. Из такси выкарабкивался Витя Смирнов. Журов прильнул к форточке и восторженно заорал: «Витя, привет! Сейчас открою!»
Витя с любопытством осмотрел скромный интерьер комнаты, ухмыльнулся при виде пустой бутылки шампанского на тумбочке и позволил себе заметить, что кровать смята как-то не по-холостяцки, пахнет женщиной. Журов отмахнулся: так, ничего серьезного.
– Есть дело, Боб. За день к нам может прилипнуть по пятихатке. Срочно нужны наши мавры. Как думаешь, они в Питере или разъехались на каникулы?
Журов пожал плечами, кто ж их знает.
– В чем дело-то?
– Меня вывели на серьезных деловых людей из солнечного Узбекистана…
– Хлопкоробов?
– Может, и хлопкоробов. Им срочно и позарез нужна аппаратура для какого-то важного бая. Точнее, в подарок его дочери на свадьбу. Срок до завтра. Я пока подписался. Все есть в «Березе». Даже если считать по пять деревянных за зеленый, штукарь нам обеспечен. Короче, поехали в город, мотор ждет, счетчик щелкает!
Изображать неудовольствие Журов не стал, собрался в два счета, нацарапал управляющей записку и с облегчением плюхнулся на заднее сиденье такси.
Развалившись спереди, Витя принялся рассуждать о безусловных преимуществах женитьбы на дочерях всяких баев, басмачей и прочих председателей колхозов и совхозов Советской Азии. Впрочем, он слышал абсолютно из достоверных источников, что браки с дочерьми оленеводов с крайнего Севера тоже весьма прибыльное дело, отваливают в приданое немыслимые деньжищи. Кто б ему сосватал дочь какого-нибудь важного чукчи?
У Нижневыборгского шоссе перед переходом стояли Леха с Николашей. Таксист перед поворотом чуть притормозил. В метре от них. Обернувшись на скрип шин, они без труда разглядели Журова на заднем сиденье. Николаша приветливо замахал руками, водитель остановился, но Журов раздраженно скомандовал ехать дальше. Леха демонстративно плюнул вслед, что заставило Витю с любопытством обернуться. Журов пренебрежительно сморщил нос – не стоит внимания, пустяки. Знал бы он, каким бумерангом вернутся ему эти «пустяки» через несколько лет!
В городе все прошло как по маслу. Хлопкоробы сулили новые и постоянные заказы, что открывало друзьям устойчивые перспективы.
Отмечать провернутое дело Журов отказался, чем несказанно удивил друга. Когда такое было? Сразу после дележа денег он поехал домой. Впереди маячила еще целая неделя каникул, но в Репино уже не вернуться. Не ехать же в Москву по второму разу! Марго что зимой, что летом каникулы проводила у друзей-коллег в Тарту, квартира свободна… Дальше что? Журов уныло открыл «Иностранку», где там этот роман-то? Но читать не стал. Мысли вновь вертелись вокруг француженки. «Генсбура, что ли, этого послушать», – подумал он и поставил кассету, устроившись на диване. Наверняка шансонье его убаюкает. Не тут-то было! Эпатажная эстетика, провокационность текстов, нескончаемая игра слов произвели на него сильнейшее впечатление.