вниз на пару метров. Ему было не до этого. Во сне его дипломатических талантов оказалось достаточно, чтобы убедить стать дичью целое стадо оленей, которые радостно выстроились в колонну по одному и маршевым шагом направились с ним в Микены. Прибыв к городу, Геракл принял горделивую позу и осторожно постучал в ворота. Те отозвались странным хрустящим звуком. Пару мгновений сын Зевса не мог понять, почему тяжёлые металлические створки издают звук ломающегося стекла. А затем он проснулся.
В паре метров от него стояла лань с бронзовыми копытами и золотыми рогами, невозмутимо пощипывая травку и нагло игнорируя присутствие столь великого героя. А под одним из копыт герой заметил поблёскивающие искорки. Искорки солнечного света, пробивавшегося через листву и отражавшегося в осколках линз его очков.
В этот момент сильнейший герой Древней Греции понял, что любит животных. Но хорошо видеть он любит больше. Громкий вдох во всю грудь привлёк внимание не только лани, но и всей живой природы в пределах дня езды галопом. Удивлённое бронзокопытное повернуло морду к герою и посмотрело ему в глаза. И тут же поняло, что сейчас предстоит бегать. Много бегать.
– АХ ТЫ КОЗА!!! – заорал Геракл, в одно мгновение оказался на ногах и бросился к лани, забыв о том, что для приемлемого зрения без очков ему надо щуриться.
Силуэт лани чуть изменил очертания, и в следующее мгновение в героя прилетели два задних копыта, даровав ему две секунды полёта и недельную контузию на всю башку. Животное, пробуксовывая на полном приводе, рванулось прочь из леса на север; а Геракл, почесав затылок, схватил свой лук со стрелами и бросился следом.
Щурясь и от ветра, и от необходимости разглядеть стремительно удаляющуюся точку, легендарный охотник стал медленно нагонять улепётывающую во всю прыть рогатую заразу, лишившую его главного счастья в жизни. Орущая в ужасе от картины последствий нежелания смотреть под копыта при прогулках, лань за пару мгновений вылетела за пределы греческих царств и понеслась к Дунаю. Столь же громко орущий от ярости Геракл нёсся следом, вращая над головой найденным по дороге пнём, из которого вышла очень удобная дубина размером с владельца. Обернувшись и увидев пополнение арсенала преследователя, лань мгновенно приобрела серебристый оттенок шерстяного покрова на голове и весь дальнейший путь до Дуная даже орала, заикаясь. Геракл же успел сделать остановку, чтобы сорвать небольшую оливковую веточку с дерева, растущего так далеко на север от привычного ареала обитания. Лань тем временем добралась до берегу Дуная, находясь на пределе видимости и слышимости героя.
– Да стой ты, курица! – заорал ей вслед Геракл. – Я просто поговорить хочу!
Лань, разумеется, не поверила и в один прыжок перемахнула через полноводную реку. Геракл метнул свою дубинку в преследуемую, но без очков его точность хромала на обе ноги, руки и даже пятой точкой неровно перемещалась. Пень, вращаясь, пролетел в стороне от цели, вызвав следом