считали себя выше, а к чабанам относились почти презрительно. Но главное, деньги теперь оказались у них.
Оказалось, что можно заработать в несколько раз больше денег, не скитаясь неделями по горам, а работая в селе. Правда, для этого требовались навыки и способности, отличные от тех, что нужны в обращении с овцами.
Все, что привозили спекулянты, каждый раз дорожало, а чабаны поднимать цену на мясо поначалу не решались, ведь тогда и они превращались в спекулянтов. Однако по истечении некоторого времени стало ясно: если не подстраиваться под новую реальность, то они останутся голодными и без овец. Жизнь учила и подсказывала.
Колхоз развалился, остатки разворовали. Начали появляться частные отары. Исе пришлось проситься к ним.
Развал союза сопровождался многими переменами. Вернулась частная собственность, вернулся и ислам. Раньше, при коммунистах, в селе молилось только несколько стариков. Остальные в большинстве, как и сам Иса, были атеистами. Дымок коммунизма рассеялся бесследно, и некотрые вчерашние коммунисты начали фанатично молиться Аллаху. Что было особенно невыносимо – этого им показалось мало, они хотели, чтобы все остальные тоже начали молиться Аллаху.
Иса напоминал им вчерашнюю их верность компартии и постоянные пьяные посиделки. Сам он и билет коммунистической партии хранил в сундуке: надеялся, что все вернется, однажды из района приедут товарищи и поинтересуются, остались ли верные коммунисты. Вот тогда билет и пригодится.
Но власть не менялась и в конце концов он просто смирился. Жизнь его потекла однообразно. Женился он лет в тридцать, что по местным меркам считалось поздно, и не на красавице, а на обычной сельской девушке. Жена его умерла при родах. Дочка выжила и частично унаследовала его лошадиную челюсть, училась в сельской школе и росла с бабушкой, его матерью. Иса редко ее видел.
Так продолжалось до того момента, пока он не встретил старого Джалала. Эта встреча чуть открыла ему глаза. Мир предстал перед ним в другом свете.
Однажды Иса поехал к своему другу детства, которого давно не видел. Он чабановал недалеко от их фермы. Джалал, дедушка друга, был на кошаре. Оказалось, старик захотел перед смертью побывать в тех местах, где прошла его молодость.
Друг Исы, обрадовавшись приезду, сразу зарезал барашка. Вскоре на столе уже были шашлыки из свежего мяса, паштет из печени, мозга и курдюка барашка, сыр, простокваша и водка. Ели, пили, разговаривали о житье-бытье.
Через часок такого застолья внук отлучился по срочному делу. Иса и старый Джалал остались одни. Разговор, как всегда, зашел о переменах. Больная тема, которую Иса, намеренно или невольно, везде поднимал.
Как обычно, парень начал хаять новый строй и с грустью вспоминать колхоз.
Однако старый Джалал жестом остановил его:
– Иса! Я, может, и стар, и не понимаю, что сейчас творится, – он отхлебнул чаю, – но я точно знаю, что твой покойный дед был бы на седьмом