эзотерике и оккультизму. На вопрос, сколько он знает языков, ответ звучал туманный: «Достаточно». Кроме переводов, Женечка издавал и свои авторские труды в тех же областях.
За время их бдения над «японской» визиткой они прониклись друг к другу тёплыми дружескими чувствами. Женечка стал постоянным клиентом Иры, а она – его личным дизайнером и художником.
Работы он подбрасывал немало. Визитки на всех мыслимых и немыслимых языках, иллюстрации ко всевозможным статьям и очеркам в различных мировых изданиях. Приходилось ей заниматься и оформлением написанных им книг, а также и книг им переведённых.
Женечка фактически являлся гражданином Мира, но постоянно жить предпочитал в Сочи. В этом благодатном во всех отношениях и девственном во многих сферах крае, он спокойно работал, наслаждался жизнью и прикалывался, как хотел.
А вот к Ире он относился очень серьёзно. Они были настоящими друзьями. Без напряга. Могли довольно часто встречаться, а потом месяцами даже не созваниваться. Как-то они где-то с полгода прожили вместе в его квартире, сидя на его диване каждый со своим ноутбуком. В тот год Ирин Лёша по обмену учился в Великобритании.
Когда Женечка не загружал её работой, Ира вспоминала о нём, если ей хотелось по-настоящему расслабиться.
Она не отдавала себе отчёта, что месяцами вообще не помнит о его существовании, а когда вспоминает, то сразу звонит и после второго гудка Женечка всегда берёт трубку, и телефон не бывает никогда занят, или выключен, или вне зоны действия.
Её никогда не удивляло, что Женечка, активно разъезжающий по Миру, в то время, когда она о нём вспоминает, всегда оказывается в Сочи и даже будто ждёт её звонка.
Обо всём об этом она никогда не задумывалась. Она этого просто не замечала.
Как и всегда Женечка встретил её у подъезда. Расплатившись с водителем, он помог Ире выйти из машины и, нежно взяв за руку, повёл к себе.
Ира никогда не заходила к нему на кухню. Это находилось под негласным запретом. Гостиная, спальня, даже кабинет и библиотека – пожалуйста, а вот кухня – ни в коем случае.
Вообще, организацией Женечкиного быта, по его словам, ведала Анастасия Максимовна – домработница. Однако Ира её никогда не видела.
Но Анастасия Максимовна – это будни. В особых случаях хозяин всегда готовил сам. И равных ему не было.
Ира сидела на роскошном диване в изысканно, тонко, едва ощутимо благоухающей гостиной, наполненной негромкими звуками джаза.
Женечка появился с плотно уставленным подносом. Он сервировал стол и сел рядом с Ирой, глядя в её глаза с лёгкой загадочной улыбкой Джоконды.
– Рассказывай, – мягко, таинственно, и в то же время жёстко и настойчиво произнёс он.
Ира почувствовала, что испугалась.
– Что?
– Ира, с тобой что-то случилось. – Он мягко положил руку на её плечо. Интонация была утвердительной.
– Жень, неужели ты думаешь, что я приехала поплакаться тебе в жилетку?
– Нет. Я так не думаю. Ты позвонила мне, когда сумела абстрагироваться от того, что случилось.
– И откуда