понял, в конце девятнадцатого, в начале двадцатого века. Это занятие было мне по душе, но Эмма откровенно ругалась.
– Ты отлыниваешь от работы! – возмущалась она. – Что тут скажешь? Ты ленивый бабушкин внучок.
– Я иностранец, – оправдывался я. – А ты на своей земле. К тому же твоя закваска, – я имел в виду её крепкую деревенскую натуру, но не стал расшифровывать свою мысль, – это твоё преимущество. С продажами у тебя получится лучше, чем у меня…
Она и правда, выручила неплохую сумму за проданные на блошином рынке вещицы, так что смог пригласить Эмму в ресторан на ужин. В антикварных же магазинах наши штучки зависли. Стоило подумать об аукционе.
Оценщик, завершив работу, передал мне опись вещей и напоследок сказал:
– Вы можете стать очень богатым человеком, месье. Самый дорогой предмет в вашей коллекции – это портрет дамы в розовом платье. Его написал Джованни Больдини, знаменитый итальянский художник. Нужна официальная экспертиза. Начальная цена, по моей оценке, не менее двух миллионов евро, а квартира потянет на восемь-девять миллионов.
Он сделал паузу. Я замер в позе крайнего удивления. Выждав пару минут – а я всё ещё пребывал в состоянии бронзового памятника – он добавил:
– По правилам перед экспертизой вам нужно взять другого независимого оценщика или даже нескольких. Но без ложной скромности скажу, что я лучший в Париже…
Когда я остался один, я долго пытался представить себе десять миллионов евро. Какую площадь на полу займут пачки купюр по десять тысяч? С воображением у меня всё в порядке, а с цифрами – не очень.
Я взглянул на письма, добрую часть которых я уже прочёл. Судя по всему я откопал любовную переписку Марты де Флориан. В одном из писем есть упоминание портрета, написанного с неё неким художником, с которым у Марты были романтические отношения. Получается, что Марта здесь жила. Она вела светский образ жизни, принимала у себя богатых и знаменитых. Господи! Гостиная, в которой я сижу, как дурак, – это салон Марты де Флориан. Наверное, Соланж Божирон её родственница, возможно, внучка. Выходит, что Марта де Флориан – моя прапрабабушка!
Глава 16
Сообразив, что Канадий сообщил неверный адрес квартиры, Виктория поняла, что нужно искать настоящий адрес. Она позвонила Алевтине с вопросом о других наводках на нужный адрес, заставила её переворошить все записи на столе Канадия, может, нечаянно где-то зафиксирована другая парижская улица. Но нет. Аля ничем не помогла.
А что если позвонить помогатору, тьфу! как там его – трабл-шутеру Герману? Пусть подскажет.
Нет, рано она сдалась. Надо раскинуть мозгами и попробовать самой! Если звонить Герману, то только в случае абсолютного тупика.
Нечаянно Вика поняла, что нужно бы уже перекусить или даже пообедать. Она пошла назад к площади Шоссе-д’Антен, пересекла её, зашагала по улице и скоро обнаружила симпатичное уличное кафе.
Сидя в плетёном кресле и, поедая круассан невероятного размера – в Калининграде круассаны были намного меньше, отпускница, наконец, почувствовала вкус Парижа. Что наша жизнь? Сплошная