уже существует. Выдумать ничего не получится. Все мысли резвятся в инфополе, принадлежат всем и никому сразу. Мысли приходят в головы людей самостоятельно, потому что они живые и могут перемещаться, куда им угодно и как вздумается. Клад в развалинах бывшего графского имения, конечно же, был, иначе такая мысль не пришла бы в голову Николая. На это Фалькао и рассчитывал, обещая вольному перевозчику золото, которого тот жаждал.
Фалькао сдержал слово, но сейчас ему было не до воспоминаний. Все ралики уже собрались в просторной зале подвала, оставшегося невредимым под разрушенным флигелем бывшей графской усадьбы. В этой зале, где некогда граф хранил свои винные запасы, они собирались всего второй раз. Первый случился экспромтом, когда они только осваивали территорию, ставшую им домом благодаря Николаю, поддавшемуся внушениям и доставившему их в это место. Предчувствия не обманули Фалькао, лучшего места им было не найти на этой земле, холодной и неласковой для мигрантов из Южной Африки. Раликов сюда насильно депортировали, но ралики не сдались.
– Приветствую вас, солнечные ангелы, – обратился к собравшимся вокруг него сурикатов Фалькао, – браться мои и сестры! Я не стану напоминать вам о тех обстоятельствах, которые нас привели туда, где мы сейчас находимся. Период первичной адаптации к новой земле и условиям проживания на ней, можно сказать, прошел спокойно и продуктивно. Мы нашли на этой земле свое место, оборудовали его под свои нужды и уже приспособились к новым условиям жизни. Колония может существовать в этих условиях, нам посчастливилось добраться сюда, не потеряв в пути ни одного ралика. Вернуться на родину у нас практически нет шансов, вы знаете, как мы сюда добирались, как пленники, не по своей воле. Сейчас мы свободны. Нас никто не трогает, не неволит, более того, никто и не знает, что мы тут. Кроме нашего перевозчика Николая, которому сейчас не до нас, он живет в своем мире. Явных врагов у нас нет, никто за нами не охотится, и мы никому не мешаем. Хочу спросить вас, что будем делать дальше? Продолжать благоустраиваться на этом месте, брошенном людьми, приняв его как судьбу нашего клана, или продолжим мечтать о нашей потерянной родине, вгоняя наши души в тоску и уныние? Что вы думаете, говорите!
– Нечего тут думать, – раздался возглас.
Вава, так звали ралика, на которого сейчас же уставились присутствующие, поднялся в рост. Он был из самых опытных, какое-то время до Фалькао стоял во главе клана и пользовался всеобщим уважением за пришедшую с возрастом мудрость и рассудительность. Вава обыкновенно молчал на собраниях, говорил лишь тогда, когда его спрашивали, просили рассудить какой-то спорный вопрос, возникший между раликами в колонии. Сейчас он решил выступить, чтобы сказать очевидное и срубить на корню возможную дискуссию. Фалькао не хочет дискуссии, он все уже решил сам, просто так у них заведено, советоваться со всеми, чтобы все были в курсе его решений прежде, чем они станут законом.
– Всем все понятно, – продолжал Вава. – Живем и радуемся жизни. Здесь и сейчас. Возможно, нам крупно повезло с этим местом. Нас сюда забросили, как десант, на освоение новых территорий, в пустыне хватает сурикатов и без нашего клана.