замыслу, который он вынашивал в последние… дни, недели, месяцы? Нет. В последние годы.
Марий мечтал об этой битве с тех пор, как узнал о поражениях консульских войск при Норее, Бурдигале и Араузионе.
– На рассвете, – сказал он, – с первыми лучами солнца, собрав войска перед лагерем на склоне холма, мы бросим на врага наши турмы. Всадники будут изводить врагов до тех пор, пока тевтонский царь не прикажет бросить против них своих людей. Тевтонам придется пересечь реку и подняться на холм. Там их встретят легионы, которые расчистят проход для конницы, идущей сзади. И в эту минуту начнется битва.
Консул умолк, глядя на карту.
– Есть вопросы? – обратился он к капралу.
Все казалось предельно ясным. Серторий молчал, повторяя в уме только что услышанное.
Клавдий Марцелл осмелился задать вопрос, который в той или иной мере волновал всех.
– Тевтоны превосходят нас числом, – заметил он. – Даже после уничтожения амбронов их намного больше.
Консул кивнул и сухо ответил:
– Вот почему мы сражаемся на холме, вот почему река будет за спиной у них, а не у нас, вот для чего нужна засада, которую ты устроишь в разгар боя. Никто не обещал, что будет легко. Но ведь ты мечтал о битве долгие месяцы? Что ж, день настал.
Тевтобод спал плохо. В ту ночь римляне особенно сильно досаждали им. Но не только это омрачало с самого утра настроение царя.
– Вон они, мой царь! – воскликнул один из советников, указывая на склон.
Все римляне вышли из лагеря в строгом боевом порядке и рассредоточились по склону холма. Но это было не все: к тевтонскому лагерю приближалась конница противника и, по всей видимости, собиралась завязать бой.
Тевтобод огляделся: большинство его воинов готовили завтрак. Никто не ожидал крупного наступления, но, так или иначе, вражеские всадники приближались. Небольшое соединение – но все же надо было что-то делать.
– Пусть все воины приготовятся, – приказал царь.
Вскоре к сторожевым отрядам, расставленным вокруг лагеря, присоединились остальные солдаты Тевтобода со щитами, мечами, топорами и копьями. Многие не успели позавтракать. Они были голодны и, подобно царю, плохо спали из-за римских дозорных, которые в ту ночь бесчинствовали с особенной силой.
Всадники галопом возвращались к аккуратным рядам пехотинцев. Они сражались с тевтонами до тех пор, пока основные силы германцев не собрались и не набросились на врага. Римлян было слишком мало, чтобы принимать неравный бой; кроме того, трибуны приказали им дразнить противника до тех пор, пока тот не начнет преследование. Видя, что на них идет огромная тевтонская рать, декурионы приказали отступать к холму, где ожидали легионы. Конники с лету пересекли реку и поднялись на холм.
Гай Марий спустился с вершины сторожевой башни, откуда наблюдал за происходящим и, как полагали