вдоль его кривого рта.
– Сожалею, дон, – Луи Дюран театрально всплеснул руками, – Хотели сбыть побыстрее. Торопились.
Ревизор переглянулся с камрадами, да почесал задумчиво свою козлиную бороду.
– Полагаю, – «Синий мундир» коварно прищурил глаз, – Сто песо будет достаточно, чтобы мы позволили вам продолжить странствие.
Кто-то из матросов дёрнулся, но Эстебан вовремя остановил бунтаря. И посмотрел на товарищей многозначительно, чтобы не вздумали обострять конфликт.
Сто песо – натуральный грабёж! И всё же это не те деньги, чтобы бездарно потерять половину команды в стычке с опытными вояками. Такие даже если убьют, везде прикроются или Святой Верой или службой во славу великой Короны.
– Боюсь, что выручку мы уже поделили, – капитан «Люсии» отчаянно спасал честно награбленное, – Придётся собирать вскладчину. С каждого по монете. Подождёте, сеньор? Темно, неудобно. Как бы не обсчитаться.
Триста акул тебе в задницу, что ты несёшь, Дюран? Нихрена мы не поделили! Откупись и пусть катятся в пасть к Морскому Дьяволу.
– А я никуда и не тороплюсь, – усмехнулся ревизор, – Надеюсь, твоя каюта, капер, удобно обустроена.
Диего де Вальдес поправил мушкет на поясе, смахнул демонстративно пыль со своего камзола и указал рукой с накрахмаленным белоснежным манжетом в направлении полуюта.
Если бы Эстебан мог, то вынул бы из собственного кармана кошель и кинул синему мундиру прямо в его спесивую физиономию. Лишь бы убрался. Но нет, теперь заподозри этот каброн* неладное, почувствуй подвох – и велит перевернуть каюту французишки.
И в бадью злосчастную сунет свой длинный любопытный нос при любом раскладе.
Потому что невозможно не заметить бочку размером в треть капитанских покоев. Нельзя не заглянуть, что за контрабанду везёт француз в личной опочивальне.
Квартирмейстер чувствовал себя нашкодившим дворовым хулиганом, который прямо сейчас собственными глазами видит, как вот-вот раскроется его деяние. Видит и сделать ничего не может.
– А это что? – вместе с уродскими усами вытянулось лицо де Вальдеса при виде обители морской ведьмы, – Товар, о котором ты умолчал, капер?
Ревизор дал знак одному из своих офицеров. Тот пересёк каюту, скинул кусок парусины, посветил фонарём и оторопел.
– Что там? – нетерпеливо гавкнул командир галеона, – Чего застыл?
– Санта Мария, матерь Божия, молись о нас грешных, – перекрестившись, офицер опустил дрожащую руку в воду, схватил русалку за волосы и, грубо потянув на себя, продемонстрировал всем присутствующим тайную капитанскую контрабанду.
Глава 4
Пара часов в русалочьей темнице и дерзкий взгляд миндалевидных глаз сменился усталым изнеможением. Кожа невольницы заметно посерела, в движениях её появилась заторможенность. Как будто вне привычной стихии её тут же одолела опасная хворь.
От яркого света фонаря, девица зажмурилась. Поморщилась. Пискнула от боли что-то невнятное. А когда смогла вновь открыть глаза встретилась с Эстебаном