Ждал приговора, как осуждённый казни.
После такой встряски команда спустит псов на незадачливого руководителя. Быстро сменит командование и спасибо, если не высадит Дюрана на ближайшей песчаной косе.
И скорей всего выберут в командиры его – Эстебана. Вот только сам квартирмейстер принимать капитанство не рвался.
– Сколько? – глухо просипел Луи Дюран так, что, кажется, его французский говорок стал на порядок заметнее, – Сколько вы хотите, сеньор?
Диего де Вальдес приказал своему офицеру ослабить хватку и русалка наконец-то спряталась от любопытных глаз. Безвольной куклой сползла на дно бочки.
– Тысяча, – «синий мундир» подошёл к капитану вплотную и навис угрожающе с самодовольной ухмылкой, – Тысяча песо и я, так и быть, уговорю падре Альфонсо, моего капеллана, провести мессу на этой дырявой посудине, да вознести молитвы за ваши пропащие ду…
– Пятьсот, – грубо перебил квартирмейстер, поскольку терпение его давно закончилось, – Больше у нас нет. Больше из нас вам не выжать, хоть убивайте.
Хищная физиономия исказилась неподдельным интересом. Только сейчас вояка отстал от капитана «Люсии» и, гулко отчеканив каблуками сапог, поравнялся с Эстебаном.
– Кто ты такой?
– Квартирмейстер, сеньор.
– Пятьсот маловато будет, квартирмейстер, – де Вальдес гадко осклабился, – Можешь ли ты предложить мне что-то ещё?
Как же ненасытны люди, обличённые властью. Аж тошнит.
– Русалку, – в голове Эстебана проскочила безумная мысль, – Я лично готов доставить её на ваш корабль. Делайте с ней, что хотите. Нам она принесла несчастье, но на вашем судне капеллан. С милостью Господа, его молитвы уберегут вас от происков дьявола.
– Маловато, но так и быть, – выплюнул ревизор, – По рукам, капер. Отрадно, что мне не придётся самому марать руки о бесовскую ведьму.
Квартирмейстер отдал приказ.
Матросы «Люсии» вытащили бадью на палубу, медленно, осторожно – согласно указанию Эстебана, – опустили бочку на пол и нагретая от юкатанской жары вода выплеснулась на дощатый пол.
Эстебан избавил русалку от пут, – кисти её рук покраснели от непрерывного трения верёвки, – и на этот раз поднял бережно и аккуратно. Нёс на руках к трапу.
Весила она ничтожно мало. Ещё в первую встречу квартирмейстер удивился тому, как худы и тонки её руки, как узка и изящна спина, да остры плечи. Лишь округлая грудь, обтянутая лифом из грубых волокон агавы, свидетельствовала о зрелости этой диковинной молодой девушки.
– Запомни мою доброту, – оказавшись на середине трапа, шепнул Эстебан ей на ухо, не надеясь, однако, на понимание, – И замолви за меня словечко перед хозяином этих вод, если море в конце концов заберёт меня.
Квартирмейстер остановился, посмотрел на ждущих по ту сторону офицеров, а затем с наглостью смутьяна резко сбросил чашуйчатую девицу за борт.
Аккурат в зазор между кораблями.
– Ах ты безродное отребье, – взревел ревизор, схватившись за мушкет.
Офицеры