и с трудом разлепляя то и дело смыкающиеся от усталости веки. Трактирщик с женой давно удалились к себе, получив плату вперёд и проверив засовы, чтобы застраховаться от ночных воров и разбойников.
Для ориентации на площадке второго этажа хорошо было бы родиться котом. Огарок свечи, поставленный хозяином на стол для ужина, с шипением погас, когда утомлённый путешественник, морщась, допивал последние глотки. Лишь почти прогоревший внизу очаг слегка разгонял мрак безлуния, воцарившегося вокруг.
Полуночный квартирант едва нашарил на двери замок, открывшийся с противным скрежетом. Вдруг боковое зрение уловило, что по площадке метнулась бесшумная и быстрая тень, и в следующее мгновение под рёбра упёрся острый металл.
– Только пикни! – Голос резанул в самое ухо. – Давай, заходи в конуру!
Сопротивляться было опасно. Удерживая жертву под неослабным контролем, грабитель вошёл следом, плотно прикрыв за собой дверь. Помещение оказалось освещено: хозяйка, у которой был второй ключ, оставила высокую свечу. Наверное, сказалась щедрая оплата за ночлег.
– Поворачивайся, медленно! – негромко скомандовал неведомый головорез.
Луи мысленно проклял свою беспечность. Нынешний образ жизни провинциального французского графа немного отучил от всегдашней осторожности.
Разбойник предстал в виде высокого худого старика. Весь вид его поражал болезненностью и крайней измождённостью, никак не вязавшейся со злодейским ремеслом. Самое примечательное зрелище представляли глаза: где-то в их глубине вырисовывались воображаемые песочные часы, наполненные сиреневым сиянием.
– Ну что? – язвительно проскрипел отвратительный старец. – Полюбовался? Я тоже кое-что вижу в твоих изумлённых очах, представь себе! Когда являешься в незнакомое место, надо быть начеку. Я вычислил тебя сразу, как только ты первый раз поднялся по лестнице. Ведь в дверях есть маленькое отверстие, через которое удобно следить, а твои сапоги громко стучат. Мне повезло: ягнёночек сам пришёл к пирушке в качестве лакомого блюда!
– Чего вы хотите? – Луи не испытывал сильного страха. Угнетала неожиданность.
– А ты не догадываешься? – Желтоватое лицо затряслось от беззвучного смеха. – Где он? Где твой порошок, говори! Не валяй дурака – проткну, как лягушку! Руки разведи в стороны так, чтобы я видел твои пустые ладони!
Через минуту мешочек лежал на столе и был развязан. Знакомое сияние хлынуло в комнату. Грабитель засунул кинжал за пояс, продолжая, впрочем, ловко нацеливать шпагу в самые уязвимые места, и проворчал:
– Ты и вправду укокошил их всех? О, я умираю от любопытства! Как это было? – В тоне вопроса, правда, острого интереса не чувствовалось. – Порубал топором, переколол в горячке? Или, как ничтожный трус, действовал исподтишка, а потом на людях состряпал скорбящую физиономию? Вижу, не угадал! Значит, просто бросил их на произвол судьбы. Умирать от страха, боли, голода и жажды, или от мерзких насекомых…
– Я… не понимаю.
– Не