трясутся руки! Чему удивляться, если нищий, развязав мешочек, вдруг обернётся богачом!
В первый миг сокровище представилось металлом: в глаза ударило серебристое сияние, ослепительно яркое в полутьме колодца. Но, наклонившись, Дестан разглядел жутковатого вида чёрный песок и непонятный предмет. Сквозь мутное стекло в нём безжизненно темнела и никуда не двигалась таинственная масса.
Зато стоило взять находку в руки – и она ожила: сверкнула серебристая вспышка, передавая призыв в раскалённую от впечатлений голову. Или даже команду, приказ… через причудливое представление. В нём обладатель только что обнаруженного сокровища должен растворить в воде немного порошка и выпить, жмурясь от удовольствия и ожидая колоссального прилива сил.
– Нет! – крикнул Дестан, отшатываясь. Испугался, вжался спиной в приятно прохладную стенку колодца. – Я не хочу! Вдруг это яд?!
Но видение было навязчивым; оно повторялось с бесстрастной беспощадностью палящего солнца, сжигающего хилые ростки сомнений. Гипнотическая притягательность сквозила в каждом глотке воображаемого восхитительного напитка. Но как?! Вода…
Дестан присел, тяжело дыша, и начал ковырять ножом влажное рыхлое дно. Вскоре удалось наполнить свой кувшин – невероятно ценный инвентарь: объёмистый, прочный, да ёщё имеющий тщательно подогнанную крышку. В походе не прольётся зря ни капли драгоценной влаги. Крышка может служить вместо пиалы.
Разум отказывался повиноваться. Непослушные пальцы ухватили из мешочка щепотку серебристо-чёрного содержимого. Порошок мгновенно растворился. Без звука, без пузырьков – словно его и не было вовсе. Сон сейчас или явь? Неизвестно. Можно определить, если выпить приготовленное зелье.
«Пей, – послышался ледяной голос прямо внутри головы. – Это твой приз».
Поначалу вроде бы ничего не произошло. Язык и нёбо так и остались сухими. Горько-солоноватый привкус полуденной жажды никуда не ушёл, волнение лишь разгорячило его. Желудок пуст. Только сознание проясняется, и действительность оживает с непривычной остротой.
Песочные часы, оставленные в нише, зажглись тем же серебристым сиянием, засверкали мириады причудливых рисунков. Ледяной голос снова заговорил. И безграмотный крестьянин познал иные правила, другие истины. Те, что были за гранью убогого жилища, обречённых родителей и стройной фигурки в тёмной лавке.
– Вечная жизнь! – шептал он. – Власть над смертными – если пожелаешь. Богатства – все, какие ты сможешь у них отнять. То, чего я втайне хотел. Но в результате – совсем не то…
Силы переполняли его, но страх в сердце разрастался. Дестан не понял тогда многих слов, падающих в голову холодными иглами. Как из внезапно переполнившегося кувшина проливается и мгновенно впитывается в жадный песок драгоценная влага, так утекли мимо сознания растерявшегося юноши многие сложные законы и понятия. Ум был слишком беден, дух слишком слаб. Чувства сильны, но воля не развита. Ледяные иглы мгновенно вторглись,