удара. Змея понимала, что он видит при помощи духа, но ей становилось не по себе при виде такой нечеловечески быстрой реакции. И еще страх и предчувствие боли пронизывали холодными иглами ее избитое тело, ибо Олга поняла, какова следующая тема урока.
Несколько долгих недель Олга ходила замерзшая – Лис заставлял снимать все, вплоть до тонкой сорочки – и избитая. Но все легкое когда-нибудь кончается, и, обучив Змею вслепую уклоняться от камней, Рыжий заменил безобидные голыши на арбалетные болты и стрелы. Вот тогда Младшей пришлось тяжко.
С наступлением первой оттепели, где-то в начале березня,13 Лис исчез на три недели. Пошел батрачить в город! – невесело усмехнулась Олга, найдя лавку нелюдя пустующей в рассветном сумраке. Она представила, какого рода трудом занимается Рыжий, и сразу стало холодно и неуютно. Но все же с уходом Учителя на душе отлегло. Наконец-то проклятый псих удовлетворит свою жажду крови и прекратит лютовать, пользуя Олгу, как биту, выпуская обуревающую его заскорузлую злобу. Последние недели Лисий гнев был особенно страшен, а срывы следовали один за другим. Он стал замкнут и раздражителен сверх всякой меры, молчалив, даже пошлые шутки вкупе с язвительными замечаниями исчезли, уступив место кнуту и палкам. “Если дух перестает убивать, он чахнет и умирает…” – вспомнились слова, некогда произнесенные Лисом. Ага, а перед этим он сходит с ума.
Змея нашла, чем себя занять помимо восьмичасовых тренировок и бега по пересеченной местности. Она принялась за расчистку дома, более походившего на заброшенный склад ветоши и хлама, нежели на жилое помещение. Разобрав завалы в полках передней, она вынесла несколько прогнивших от сырости смердящих шкур, чьих – непонятно, и сожгла их вместе с гнилыми досками и превратившимися в камень кулями с отсыревшей крупой и мукою. Отмыв и отскоблив добела полы, столешницу, лавки, Олга наново выбелила печь, разведя немного извести, обнаруженной в Лисьих закромах. Там же она раскопала увесистый ящик, доверху забитый ржавыми железяками, некогда бывшими знатным оружием. Только один меч пострадал меньше, нежели все остальное, поскольку был одет в кованые ножны. Его-то Змея дрожащими от волнения и радости руками очистила и заточила так, что после он стал вполне пригоден для серьезной драки. Завернув свое сокровище в неприметную тряпицу, она спрятала его в прихожей под скамью, положив на широкую перекладину и накрыв сиденье овчиной.
Из старого тряпья, стиранного в ручье, Олга нарезала тонких лент и связала несколько цветастых половиков в переднюю. Крючок для вязания она смастерила сама, разобрав спусковой механизм старого арбалета. Из отреза желтого ситца в красный горошек, частично подпорченного жуками, накроила занавесок на окна.
Березень набирал силу. Солнце прогрело мерзлую землю, вытягивая на поверхность тонкие нити ручьев, увлекающих в свой звонкий танец желтую тонкостебельную траву-прошлогодку. Птицы проверяли несмелые по весне голоса, постепенно наполняя мрачный бор веселой трескотней и сладострастным токованием.