время закончилось, – обратилась она к маме Лене и, потянула Юлю за руку, но мама Лена резко оттолкнула ее.
С холодной ухмылкой Нина Васильевна направилась к спальне, контролируя всех колючим взглядом.
Баба Таня торопливо сняла халат и тихо пошла из группы, а следом, ссутулившись, вышла Вера Евгеньевна.
Мама Лена присела возле Юли в спальне. Дети лежали в кроватях не шевелясь, крепко жмуря глаза. Дождь не заканчивался, и его грустная музыка убаюкивала.
– Ты не волнуйся. У меня все будет хорошо! Я точно знаю! – прошептала Юля и обняла маму Лену. – Иди. Тебя дома ждут.
Она повернулась к Тане, и та сразу же протянула ей руку под одеялом.
Глава 30
В спальню струился приятный запах ванильных булочек и горячего молока. В соседней комнате зазвенела посуда и помогла прервать послеобеденный сон.
На лицах проснувшихся детей застыла осторожность. Они тихо передвигались, почти на носочках.
Одеяло поползло вниз и Юля резко подскочила. Лежащая с краю кровати кукла, как живая, перекатилась на середину теплого продавленного матраса. Густые, взъерошенные волосы посыпались на лицо и Юля опять легла в кровать, укрывшись с головой.
– Уже все оделись! Умываються… Ведьма с палкой стоит, –прошептала Таня и опять нервно дернула одеяло.
Юля не поднималась.
– Я ее боюсь! – хныкнула Таня и Юля, как неваляшка, присела и раздраженно оборвала.
– Не плачь! Сейчас идем.
Она наспех поправила кровать, быстро запрыгнула в брюки и джэмпер и потащила за руку Таню в ванную.
– Выпей мое молоко. Ты же любишь, – попросила Юля, как только они отошли от умывальника. Таня торопливо кивнула.
– Здравствуйте, ребята! – где-то прозвучал знакомый голос, и Таня радостно пнула Юлю рукой:
– Александровна!
– Наша Александровна пришла! Алекса-а-а-андровна! – отовсюду доносились детские голоса.
Гурьба обступила и давила ее со всех сторон. Дети что-то щебетали на перебой рассказывая, как они соскучились и рады, что она вернулась. В ответ Александровна тянулась к каждому, чтобы дотронуться, погладить по голове. По ее щекам катились слезы, но широкая улыбка сделала Александровну, как никогда, красивой.
Нина Васильевна, словно каменный истукан, стояла у стола, держа в руке длинную деревянную указку и презрительно посматривала на происходящее:
– Все-е-е се-е-ели за стол!
За этим прозвучал оглушительный удар и зазвенели тарелки, а из подпрыгнувших чашек повыскакивало молоко. Дети, испуганно оглядываясь, потянулись на свои места, а Юля подошла и обняла Александровну.
– Молоко стынет! – сдержанный тон Нины Васильевны не соответствовал ее агрессивному взгляду.
– Юля не пьёт кипячёное молоко, – осторожно уточнила няня.
– Все-е-е будут пить молоко, – оборвала воспитательница и Александровна поспешила к себе, а Юля заняла свое пустующее место за столом.
– Приступаем к полднику! – указка опять взлетела и ударилась