тебя подводил?
Ральф понимает в принципе, что им всем охота на большой клёвый фест, потому что они пропустили целое лето с фестивалями по его, между прочим, ральфовой вине, но не совсем понимает, почему никто не разделяет его опасений.
– Помнишь те ебанутые счастливые джинсы, «буду носить их до конца тура»? – припоминает Саймон. – Когда он так запрыгался, что они с него свалились, он запутался и упал?
– В первый раз слышу.
– А, тебя тогда не было. Мы так ржали, что не могли играть.
– Так и что?
– Ничего. Это же Гордон. Даже если он облажается, всё равно будет весело, и мы все поржём.
– Как когда он со сцены летал, пока меня не было?
– Ну это другое. Он тогда неделями протрезветь не мог, насколько я помню, – Саймон озадаченно морщит лоб. – Хотя я тоже помню не очень. Но тур мы всё равно до конца доиграли.
Ральфу кажется, что он не совсем в полной мере доносит мысль до коллег. Парадокс в том, что в результате изнурительных внутренних боёв организм их неуёмного солиста наконец сдаётся: по ночам Трой спит без задних ног, и где-то там от отбоя до звонка будильника потихоньку восстанавливаются опустевшие в ноль резервы, потому что поспать – это его панацея и всё делает лучше. Но лучше – всё равно недостаточно.
Том выслушивает его, увлечённо разглядывая разноцветные шнурки на ботинках, пожимает плечами, укутанными в пончо.
– Не знаю. Помнишь, когда мы записывали альбом, ты так укурился, что часами не мог закончить собственные партии?
– И что? – хмурится Ральф, краснея до ушей.
– Он тогда тебе ни слова не сказал.
– Да он и не заметил.
– Все заметили. Знаешь, как он бесился. Наорал на меня, когда я предложил подменить, потому что «это Ральф придумал, он сам сделает, дайте ему время».
– Это был не очень хороший день, – невнятно оправдывается он.
– Это было много не очень хороших дней, – бесстрастно замечает Том. – Но ты справился, и альбом мы записали.
∞ ∞ ∞
Ральфу кажется, что единственный здравомыслящий человек в их группе это собственно сам Трой, и если бы речь шла о ком-то из коллег, он бы всецело его поддержал. Но поскольку речь как раз о его персоне, Ральф не может представить, как подойти к Трою Гордону и сказать прямо в лоб «Извини, дружище, ты не вывозишь». Однако будучи ответственным и упёртым, он всё-таки подходит, когда удаётся урвать момент в сумбурной гонке, потому что, чем ближе они к дому, тем больше их хотят везде. Но Троя, конечно же, хотят немножко больше.
– Мне скоро придётся назначать деловую встречу, чтобы поговорить с тобой, – Ральф опускается за столик с двумя полупустыми кружками, термосом и надкусанным маффином на блюдце, – Привет.
Трой отрывает взгляд от смартфона с яркими кубиками, кивает и утыкается обратно в экран, продолжая собирать пальцем разноцветные звонкие комбо.
– Это не очень весёлый тур, да? – начинает Ральф.
– В каком смысле?
– Помнишь, как мы скупили сырные шарики за полцены в пекарне перед закрытием и играли ими в гольф с крыши отеля?
– Ну