колону, пусть замыкающие тоже приготовят вспышки и, если увидите красный огонь, переходите к построению солнцем. – обратился он к Капеллану.
Тактика, которая не раз выручала Фонарщиков, поглощенных тьмой. Окружить себя телегами с фонарями и самим остаться в центре, пуская во врагов, точно лучи, залпы горящих стрел.
– Тебе не кажется, что в этот раз как-то темнее? – спросил Ингвар, держа наготове арбалет с воспламеняющими болтами.
– Что снова боишься обгадиться? – фыркнул Фотис, занеся факел повыше над головой, чтобы света хватало всем. Собирая вокруг себя наглых мотыльков, свет от него едва доставал до ближайших деревьев, за которыми лес тонул во тьме.
Шаг за шагом они двигались к фонарю, ощущая на себе чье-то пристальное внимание.
– Темно, потому что фонарь погас. Не забывайте, мы все еще в сумерках. – Бахар шел впереди, вытягивая вперед горящий посох. Лес наполнился звуками встревоженной живности. Где-то вдалеке ухнула сова, какой-то грызун с шорохом сменил куст, служивший укрытием. Тень скользнула по дереву вверх. Громко запричитала ворона.
Двигаясь в ореоле света, они дошли до фонаря. Ингвар, Лейф и Фотис встали спина к спине, а Бахар забравшись на каменный постамент, коснулся рукой железной чаши.
– Еще горячая, – тихо сказал он и провел пальцем по краю, собирая капли воды.
– Ее затушили?
– Возможно прошел дождь, – Бахар принюхался, – потому что газ поступает исправно.
Коснувшись горящим краем посоха, он зажег факел и спасительный свет вернулся. Затем Бахар, достал из сумки обмотанную тканью свечу, с торчащей веревкой с петлей на конце. Дернув за нее, он поднял руку, в которой разгоралась свеча, пуская густой белый дым.
– Все в порядке, – произнес с облегчением капеллан Арун и двинулся к началу их группы, где его ждали ветераны, готовые к бою.
Проходя мимо каждой телеги, он трижды стучал посохом по ее борту и отдавал приказы:
– Двигаемся дальше.
Ездовые тут же кричали: «Но!», «Пошла!» и трясли вожжами, особо упертых лошадей подгоняли кнутами или хлопали вожжами по крупу. Те с большой неохотой двигались и возмущенно ржали.
– Я же говорил, что ничего страшного, – сказал Ардвин, когда по их телеге трижды постучали. – Совсем скоро выйдем из леса, и ты увидишь истинную ночь. – последнюю часть фразы он произнес шепотом. Новички молча слушали его, хотя он обращался только к младшему брату.
Аларис хотел бы верить в слова брата, но дурное предчувствие только усилилось.