будто немцам не нравилось, что оуновцы называют Коновальца вождём, по-немецки – фюрером, а он не пресекает этого. Напротив, судя по всему, ему это льстит, нацистов же раздражает. Фюрером может быть только Адольф Гитлер!
– Впрочем, – размышлял Андрейченко, – по всей вероятности, это десятая причина. А главная? Пока неясна. С выполнением задания вопрос решится сам собой. Но то, что всё больше оуновцев становятся ярыми сторонниками национал-социализма, заставляет задуматься о последствиях этого факта.
Немцы же всячески способствовали вхождению в Центральный провод молодых членов, которые стали задавать здесь тон. Это были наиболее националистически и пронацистски настроенные руководители Организации украинских националистов. Большей частью сыновья униатских священников, поддерживавших тесные контакты с грекокатолической церковью. Все они находились на содержании абвера, гестапо, службы безопасности (СД). Являлись рупором Геббельса или Розенберга, Гиммлера или Канариса.
Между нацистскими бонзами царило далеко не мирное соперничество за верховенство в высшей национал-социалистской иерархии. Оуновцы это знали, и каждый при случае кичился своей причастностью к ведомству того или иного нацистского божка.
Нередко на этой почве у оуновцев возникали горячие споры, что также отрицательно сказывалось на националистическом движении. Чувствуя поддержку высоких нацистских покровителей, молодые члены Провода небезуспешно стали теснить старые кадры, действуя при этом напористо, вызывающе, нередко жестоко.
Андрейченко, считавшему, что предстоящая ему акция близится, такая ситуация была на руку.
Не разделяя в открытую критики молодыми своего провидника (руководителя) Коновальца, он тем самым вызывал у того всё большую симпатию и доверие, что облегчало задачу разведчика. Благодаря этому Андрейченко удалось не только войти с Коновальцем в довольно близкий контакт, но и узнать от него массу ценной информации, которую регулярно передавал в Москву.
Он получил также подробное представление об образе жизни Коновальца, его привычках, характере, манере поведения, что имело немаловажное значение для выполнения задачи.
Атака молодых оуновцев на ядро Провода между тем нарастала. Они пытались склонить Андрейченко на свою сторону, понимая, сколь важно иметь поддержку ответственного представителя украинского подполья. Но тот уходил от ответов, закономерно остерегаясь провокаций.
Вскоре молодые оуновцы пригласили Андрейченко в ресторан, чтобы отметить день рождения одного из своих сверстников – влиятельного члена Провода.
В ресторане его уже ждали в отдельном кабинете за сервированным по всем правилам столом. Поначалу звучали тосты, добрые пожелания юбиляру. Пришлось сказать несколько слов и Андрейченко. Он заметил, что в его бокал подливают особенно активно. Но споить его было трудно, к тому же он умел не превышать нормы.
В малозначащих разговорах прошёл час-другой. Кое-кто, сославшись на уважительную причину, покидал кабинет. Постепенно