Андрей, в Хуторах живут обладатели всего лишь трёх фамилий: Бирюковы, Изместьевы и Горюновы. Так повелось исстари на Руси. Бывают деревни, где все одну фамилию носят, по их старинному предку. Места здесь лихие, степные, потому и селились те, кому далекая чужбина была роднее отечества: раскольники, сектанты, беглые. Но и нечисть разная селилась, подальше от глаз людских.
– Нечисть? Батюшка, а вы не увлекаетесь?
– Оборотни, упыри, ведьмаки. Вот и твои Хутора – деревня ведьмацкая, нисколько не смущаясь, продолжил отец Тимофей. – Дьяволу поклоняетесь! Да и оборотни там, подозреваю, проживают.
– А чем я не угодил?
– Вот и я не пойму, кто ты есть? – выразительно рубанув ладонью воздух, крикнул священник. – Парень – московский, а ведьмаки своих лет двести в большой свет не отпускали; фамилия – Смирнов, а таких в Хуторах нет…. Но, идешь ночью, не боясь, в ту сторону – это раз…. Кстати, у тебя цвет глаз не разный?
– Есть немножко, – ответил я. – Один – карий, другой – зеленый.
– Вот-вот! И я о том же. А водка еще осталась?
Я достал вторую из приготовленных для свидания с родственниками трех бутылок перцовки, надеясь, что безумный батюшка выпьет достаточно много и не совладает с осиновым колом, пока я буду спать.
– Так вот, – продолжил тот, выпив очередную рюмку. – А зрение у тебя хорошее?
– Ну да! – произнес я с гордостью. – Нижний ряд свободно читаю.
– Что и требовалось доказать! Все признаки налицо. Вот еще бы фамилия….
– Ну, скажем, бабка у меня в девичестве Изместьевой была. А в Москву она в конце сороковых попала по комсомольской путевке. Думаю, система тогда была сильнее любой нечисти.
– Значит, нечистокровный ты нечистый! – путаясь в словах, произнес отец Тимофей, наливая новую рюмку. – Да и не было никогда комсомольцев в Старых Хуторах.
Теперь уже оживился я и, еле сдерживаясь от смеха, пошутил:
– А чего же не боишься меня, батюшка, тогда? Водку пьешь? Вдруг я тебя ночью по башке и туды, в степь?
– А чего мне бояться! Глупости какие! Пойдем, – отец Тимофей поднялся из-за стола и поманил рукой. – Пойдем, что покажу.
Мы вышли назад в холодные и темные сени.
– Осторожно, не задень что-нибудь, спугнешь! – прошептал священник.
Я собрался с силами и осторожно ступал вслед за хозяином. Возле двери на улицу тот отодвинул кусок фанеры, прибитый к стене, и показал пальцем:
– Вот, смотри!
Под фанеркой находился потайной глазок. Я прислонился и ничего не увидел.
– Смотри внимательнее, волков у дома видишь?
– Нет.
– Тогда в поле. Силуэты, тени какие-нибудь есть?
Признаться честно, на секунду мне действительно показалось, что в метрах ста в тёмном поле что-то мелькнуло, но в данный момент я соотносил это явление лишь с эмоциональным возбуждением прошедшего дня и выпитым за последний час, поэтому снова расстроил отца Тимофея:
– Ничего не вижу!
Хозяин