чувство удовлетворения, правда? Когда создаешь прекрасное из ничего. Когда можешь посмотреть и сказать: «Да, это мое. Моя работа». – Взгляд Дофины скользил по деталям, и она буквально светилась от удовольствия. Наконец она снова посмотрела на меня и сказала: – Думаю, вы чувствуете нечто похожее, глядя на свои картины.
Я кивнула.
– Конечно, я не собираюсь делать этого, пока вы здесь, – добавила Дофина, и ее заливистый смех прозвучал слишком звонко в этом темном цветочном интерьере. – Прокрадываться в вашу гостиную, пока вы спите, чтобы просто полюбоваться лепниной.
Я запрокинула голову и обратила внимание, что лепестки выглядят совсем как настоящие.
– Лепнина и правда великолепная, – согласилась я, но внезапно ощутила перемену в настроении: по-видимому, мы одновременно осознали, что слишком мало знаем друг о друге и вряд ли сможем продолжать даже ни к чему не обязывающую светскую беседу.
– Итак, – начала Дофина. – Ужин подается в восемь. Я отправлю одного из лакеев, чтобы вас проводили в зал. – Она бросила взгляд на полку над камином и прищурилась, чтобы разглядеть цифры на маленьких латунных часах. – Вам будет достаточно сорока минут, чтобы перевести дух?
Я даже немного расстроилась, что Дофина не согласилась с предложением Александра: я бы с удовольствием провела спокойную ночь в этой роскоши. Но я приехала сюда работать, поэтому поспешно кивнула.
– Я попрошу распаковать ваши вещи, пока мы ужинаем.
– Благодарю, это было бы очень любезно.
Дофина улыбнулась. Перед тем как выйти в коридор, она обернулась и сказала:
– Я правда очень рада, что вы приехали к нам, Верити.
Я выждала целую минуту, потом подошла к двери и плотно закрыла ее. Откинув крышку сундука, я перебрала все платья, которые взяла с собой. Мое лучшее платье – из изумрудного шелка, который всегда напоминал мне о летних волнах, омывающих Соленые острова, – должно было подойти для сегодняшнего ужина даже в мятом виде.
Соленые острова. Камилла. Ящик с посылкой. Я разложила платье на покрывале дымчато-серого цвета, чтобы оно немного отлежалось, и прошла в гостиную, где стоял деревянный ящик. Но вместо аккуратных печатных букв Камиллы на дощечках красовался размашистый почерк Аннали, и я немного опешила. Надо чем-нибудь вскрыть эту коробку. Возможно, где-то в ящиках стола найдется нож для писем, который можно было бы использовать в качестве рычага, но сейчас не было времени искать его.
Я провела кончиками пальцев по бархатной лежанке, гадая, что в этот момент делает Камилла. Нашла ли она записку, которую я наспех нацарапала для нее? Смогут ли мои пламенные слова изменить что-нибудь? Вряд ли. Это было очень по-детски, но я не теряла надежды, что записка хоть немного приглушит горечь от моего бегства и усмирит ее гнев.
Я прикрыла глаза и попыталась окунуться в мягкий уют нового интерьера. Кровать выглядела чрезвычайно заманчиво, и я только сейчас по-настоящему ощутила, как устала за прошедшую неделю.